1. Вступление.
  
   Клауд просыпается в своей комнате бара 7-th Heaven, в Edge.
   Медленно, приоткрыв глаза, он пустым взглядом смотрит в пожелтевший потолок.
   Тихо.
   Совсем тихо.
   Проведя ладонью по сухому лицу, он смотрит на пожелтевшие пальцы. Откидывает одеяло и садится на кровать. Смотрит в пол. Потом немигающим взглядом - на стену. Ободранная, бетонная стена сплошь покрыта сеткой мелких трещин и влажных потёков. Кое-где свисают клочки дешевых обоев, из старой бумаги.
   Простая деревянная тумба - больничного типа - у стены. Рядом - поломанная табуретка, на трех ножках, с которой свисает небрежно скомканное розовое платье. Что-то с комнатой явно не так...
   Она выглядит как-то... Какой-то старой... Будто в ней уже много лет никто не жил.
   Клауд нагнулся, пошарил под кроватью в поисках ботинок. Вытащил сапог. "Это не мой сапог" - он был ощутимо меньше размером, стоптан на правую сторону - "Это сапог Зака. Но почему он здесь?"
   По всей комнате были беспорядочно разбросаны вещи. Вещи, которые ему никогда не принадлежали, но которые по непонятной причине находились в его комнате. Вещи из его казармы, вещи из походов, вещи Зака, Айрис, Сефироса, погибших членов Аваланча...
   Корзинка желтых цветов на окне. Давно завядших и потемневших.
   Все покрыто не то рыжей пылью, не то ржавчиной...
   Все, кроме старого фото из Нибельхельма, стоящего на тумбе у стены, на котором запечатлены Зак, Тифа и Сефирос.
   Пахло сыростью.
   Клауд тяжело поднимается и вышодит из спальни.
   В гостиной тускло светила лампочка, освещая такой же разгром.
   Даже окна, и те были покрыты толстым слоем странной ржой настолько, что не было никакой возможности выглянуть сквозь них.
   Упавшие на пол разбитые картины с изображениями неясных сцен, странных людей и непонятных символов, треснутые зеркала, в которых не отражалось ничего, и тяжело скрипящий под ногами пол.
   Холодно.
   Большой стеллаж у окна, на полках которого лежат отчеты и книги из библиотеки Поместья Шин-Ра, из Нибельхельма.
   "Я не хочу это читать" - думает Клауд при взгляде на эти многотомники.
   Он проскрипел дольше, в кухню, мимо небольшого коридора.
   Входная дверь была закрыта. В добавок, накрепко замотана цепями, прикованными к вмурованным в стену стальным кольцам тринадцатью замками, всяких форм и размеров.
   "Ровно тринадцать" - бегло сосчитал Клауд.
   Жутко болит голова.
   Пространство постепенно будто плывет, искажаясь, как от жаркого воздуха. Нет, скорее так, как было бы, если б он сам то уменьшался, то вновь вырастал в размерах. Совершенно неравномерно.
   Боль в левой руке.
   Сначала слабая, потом сильнее, острее, постепенно переходя в невыносимую.
   Клауд, стиснув зубы, хватается за предплечье, валится на пол.
   Боль... Все плывет...
   Плывет стена в кухне, покрываясь темными, будто кровавыми, пятнами, которые все множатся, ширятся, постепенно становясь... мягкими... сочащимися...
   Набухают...
   Стена разрывается, заворачиваясь подобно прожженной коже.
   Он видит, как что-то лезет оттуда, изнутри...
   Сначала рука, в склизкой черной перчатке, хаотично машет и дергает пальцами, словно щупая пространство вокруг. За ней - другая. Изогнувшись, они упираются в стену, выталкивая наружу тело...
   Окровавленное тело в изодранном словно когтями жутких чудовищ черном кожаном плаще, если его еще можно так назвать.
   Клауд пытается отползти назад, подальше от этого кошмарного нечто...
   Но тут оно поднимает голову... И Клауд видит его лицо. Его лицо... Лицо, пусть даже обезображенное до неузнаваемости, но которое он все равно никогда не сможет забыть. Сефирос! Это его лицо...
   Сефирос тянет к Клауду свою бьющуюся в конвульсиях руку, то открывая, то закрывая рот, издавая лишь противный булькающий звук... В его глазах горит безумие.
   Клауд пытается отпихнуться от него ногой, но рука хватает его за штанину, медленно скользя по ней, оставляя темно-красные полосы. Хриплые звуки складываются в неясные слова.
   Ужасная боль сводит его собственную левую руку и, не в силах более терпеть, Клауд кричит что было сил...
  
   2.
  
   Клауд проснулся в своей комнате бара 7-th Heaven.
   "Всего лишь сон..."
   Открыв глаза, он еще некоторое время лежал, глядя в потолок.
   "Мне вновь приснился кошмар."
   Комната как комната. Ничего необычного, все как прежде.
   Та же кровать, тот же журнальный столик возле нее. Фотография, где Клауд с друзьями радостно празднуют победу и избавление от Геостигмы, стул со сложенной на нем одеждой. Его одеждой.
   Ваза желтых полевых цветов на окне.
   Все так, как всегда...
  
   "Прошло уже много времени с тех пор, как я оказался заперт здесь, в этой комнате. Кажется, это случилось уже очень давно. Или мне так только кажется. Просто я потерял счет дням.
   Я слишком много сплю."
   Клауд встал, просунул ноги в ботинки. Оделся.
   "Несколько дней назад мне начали сниться кошмары. Меня постоянно клонит ко сну. Какая-то странная усталость..."
   Он вышел в гостиную. Тихо ступая по мягкому, слегка пыльному ковру, подошел к окну.
   "Стоит мне закрыть глаза, как все вокруг начинает... меняться... или... не знаю, как это сказать... будто время поворачивается вспять, оживляя мои воспоминания... события, друзья... они все еще терзают меня."
   Взглянул на стоящий возле него шкаф - сплошная беллетристика фантастического и фэнтэзийного жанра. Средства для убийства скуки лежали вперемешку с журналами различного содержания, от вполне серьезных технических, в основном на автомобильную и оружейную тематику, до детских комиксов о похождениях "Бравого солдата Снейпа, Борца за Свободу и Независимость."
  
   На улице светило солнце.
   Прохожие сновали туда-сюда, гудели машины. Эдж жил своей жизнью большого мегаполиса. Никто не обращал внимания на припавшего к окну второго этажа бара человека, с прической из желтых волос, подобно хвосту чокобо задиристо торчащих в разные стороны.
   "Нас забыли. Все, что мы сделали для Планеты, ради живущих на ней людей... Все это принесло лишь краткий миг счастья, в дальнейшем обернувшись болью. Сколько еще предстоит сражений? Мне плевать.
   Я никому не нужен..."
   Клауд сжал кулак. Ему так захотелось разбить это чертово окно, выпрыгнуть сквозь него наружу...
   "Если я поступлю так, Тифа меня убьет." - он лишь прижался лбом к холодному стеклу.
  
   Направляясь мимо коридора в кухню, Клауд, скорее по привычке, бросил взгляд на дверь - по прежнему была заперта. Постояв какое-то время, он подошел к ней.
   Потрогал цепи - все еще прочные.
   Пересчитал замки - ровно тринадцать.
   Заглянул в глазок. В него была видна часть коридора. Слева и прямо находились двери соседних номеров, постоялец одного из которых вечно где-то пропадал, возвращаясь лишь поздно вечером. Еще правее - небольшой кусок лестницы, по которой поднималась Тифа.
   "Тифа..." - Клауд дернул дверь.
   "Тифа!" - он попробовал дверь толкнуть, но та не поддавалась ни на миллиметр.
   "Тифа!!!" - Клауд что есть сил забарабанил по двери кулаками.
   Тифа же, поднявшись по лестнице, остановилась прямо напротив его двери, как будто не слыша отчаянных криков и ударов доносящихся из за неё.
   "Бесполезно..." - в последний раз хлопнув по двери ладонью произнес Клауд, "Она не слышит меня".
   Ему осталось лишь наблюдать за тем, как Тифа, слегка улыбнувшись, одарила его печальным взглядом больших, карих глаз, развернулась и прошла дальше, по коридору.
   Он отлип от глазка и сел на пол.
   "Меня никто не услышит..."
   Где-то в здании плакал ребенок. Клауд поднял голову и... Что за?!...
   На белой краске двери, чуть ниже глазка, проступали маленькие красные пятнышки и полоски... Постепенно ширясь, они стали принимать очертания каких-то букв.
   "Это вновь сон?" - Клауд протер глаза. Пятна не торопились исчезать. Напротив, все ширились, приобретая все более ясные очертания слов. "Нет... Неужели опять..."
   Наконец, стало возможным разобрать надпись: "Do not Out! Sephiroth." Написано кровью.
   Клауд прикоснулся к ней - свежая. Что за дьявольщина? Его вновь посетило ощущение какой-то нереальности всего происходящего здесь, за последнее время, за которое он уже отвык чему-либо удивляться.
  
   Клауд попятился назад, нащупав справа дверь, вошел. Треск падающих предметов.
   "Блин, кладовка. Еще одна из странностей" - пробормотал он, выходя и заходя в дверь напротив, "каждый раз кладовка и ванная меняются местами. Никогда не знаешь, что с какой стороны окажется на этот раз..."
  
   Крошечная ванная комната, вдобавок являлась совмещенным санузлом, от чего в ней было неуютно, даже несмотря на то, что на клаустрофобию никто не жаловался.
  
   Клауд открыл кран горячей воды и долго держал под ней руки, прислушиваясь к ощущениям. Затем умыл лицо, сначала горячей, затем холодной водой. Эта процедура предала ему некоторый заряд бодрости и даже, в каком-то роде, оптимизма.
   "Земля обетованная - это ванная" - гласила выведенная (пальцем?) надпись на запотевшем зеркале.
  
   Небольшая трещина на стене привлекла внимание завтракающего за столом Клауда.
   Изогнутая, словно молния, она проходила по недавно отремонтированной стене, прячась за посудным шкафчиком. И мелкая штукатурная пыль на полу возле. Еще свежая. Осыпалась недавно.
   Клауд подошел, бросив по пути беглый взгляд в коридор, на злополучную дверь со странной надписью.
   На полу у шкафа виднелись царапины, будто этот предмет интерьера неаккуратно отодвигали и задвигали обратно. Ему стало любопытно. Он осторожно поднял и переставил шкафчик.
   Трещина расширялась к концу, образуя небольшое отверстие. Клауд заглянул в него.
   Заглянул, и сразу отшатнулся назад: там была Тифа! Она переодевалась!...
   Клауд вздрогнул, смущенно скрестив руки на груди.
   Некоторое время он смотрел в пол, ощущая, как краска приливает к его лицу. Постояв так немного, Клауд пожал плечами и вновь заглянул в соседнюю комнату.
   Тифа уже ушла, оставив на кровати аккуратно сложенный синий халат и махровое полотенце. Небольшая чистая комната была обставлена истинно в женском стиле. Белые обои, с неброским рисунком, кружевные шторы, красивые цветы в стеклянных вазах, расставленные на окне.
   "Желтые..."
   Прямо напротив, на мягком удобном кресле, словно на троне, восседал здоровенный розовый кролик. Клауд однажды выиграл его на аттракционе, в каком-то небольшом курортном городке, где они с компанией проводили рождественские каникулы.
   Этот зверь никогда ему не нравился. Наверно, своей ехидной улыбкой. Клауд тогда вообще хотел взять заводной игрушечный мотоцикл, так похожий на его старый добрый Фенрир. Но этот заяц так понравился Тифе, она так за него уцепилась, что Клауд не в силах был ей отказать...
   С тех пор она частенько стала звать Клауда "крольчонком", чем несказанно раздражала его.
   "Крольчонок..." - пробурчал Клауд.
   А плюшевый зверь как будто услыхав это, подмигнул ему.
  
   Грохот, раздавшийся из ванной, заставил Клауда отвлечься от раздумий. Кран плюнул ржавой водой и затих, оставив Клауда с мыльной губкой в руке. Недолго думая, он бросился в ванную и...
   "Что за черт???"
   В стене, между ванной и умывальником зияла здоровенная дыра!
   Весь пол был усеян бетонным крошевом и разлетевшимися осколками кафеля. Из разбитого зеркала недоуменно таращилась целая группа лиц. Его собственных.
   "А вот это уже что-то новенькое..."
   Дыра была большой, круглой, ровной и, по всей вероятности, очень глубокой. Вполне достаточного размера, что бы в нее можно было пролезть без особого труда. Но слишком темной, словно самый дальний закоулок души.
   "Даже представить не могу, кто мог бы её проделать".
   Клауда охватывало странное чувство при взгляде внутрь.
   "Вот он, путь на свободу. То, чего я хотел так долго, что почти забыл, чего именно я хотел..."
   "Но я не знаю, что там. Там слишком темно, и ничего не видно. Мне страшно даже от одной мысли об этом. Я не хочу туда лезть".
   Один голос наступал, а другой возражал ему, искусно парируя все доводы.
   А Клауд стоял в нерешительности на четвереньках, словно перед собачей конурой. Не зная, дог или такса таится в ней.
   "Хватит" - сказал Клауд куда-то в никуда. Он ущипнул себя - больно.
   "Вероятно, это все же не сон. Хотя... Вполне возможно, что именно так я наконец смогу выбраться из квартиры, вдруг превратившуюся в тюрьму. Выбраться и выяснить наконец, в чем тут дело. Вряд ли это отверстие ведет далеко. Но все-таки, неизвестность..."
   Клауд вспомнил вентиляционные шахты, по которым ему приходилось лазать, еще тогда, несколько лет назад... Будучи СОЛДАТОМ... И потом, в рядах ЛАВИНЫ. Таким же способом он проникал в здание Шин-Ра, подслушивал, где корпорация держит в плену Аерис. Тогда он спас её, и сам ощущал себя героем.
   А теперь он боится спасти самого себя...
   "У меня нет другого выхода."
   Набравшись наконец храбрости, он все же полез внутрь. Перед этим, зачем-то оглянувшись по сторонам.
  
   "Не по себе..." - тоннель был лишь чуточку шире него. Слегка шершавый камень царапал локти, когда Клауд, опираясь, полз вперед.
   "Напоминает...
   Это мне напоминает тот...
   Сон?...
   Видение?...
   Тот тоннель странного света, Северный Кратер...
   Тот тоннель, по которому я летел...
   Или плыл... Несомый течением
   Я не помню..."
  
   Клауд полз.
   Наконец, впереди показался свет. Слегка мерцая, он как будто то отдалялся, то становился чуть ближе... Будто тоннель то растягивался, то вновь сокращался, пульсируя между мирами в такт мерцавшему вдалеке свету...
   До которого все еще было так далеко.
  
   3.
  
   Ледяной ветер пронизывал до костей.
   Вокруг было так темно и холодно. И лишь раскинувшееся над головой необычайно яркое звездное небо освещало путь вниз.
   Клауд, съежившись, сидел на медленно ползущем вниз эскалаторе, обхватив руками колени.
   Мимо проплывали смутные очертания горных вершин. Кажется, это горы Нибель. Но там всегда были лишь фуникулеры.
   "Какой абсурд..." буркнул Клауд.
  
   "Этот кошмар, продолжается вновь, и ему нет конца. И теперь я очутился здесь.
   Горы Нибель. Город Нибельхельм. Родной город. Город моего детства."
   "Но..."
   "Было ли оно?"
   "Я не помню."
   "Жил ли я там в действительности?"
   "Я не знаю."
   "Или это всего лишь иллюзия?"
   "Бред."
   "Чужие воспоминания..."
   "Я не знаю"
   "...как и вся моя жизнь."
   "Мне все равно."
  
   "Я практически не помню ничего, что было ранее последних пяти лет, в чем я мог бы быть уверен, что это в действительности было."
   "Тифа рассказывала мне о мальчике, по имени Клауд, который мечтал стать СОЛДАТОМ.
   "Быть хорошим и сильным, нравиться друзьям и девчонкам. Что бы его встречали улыбками, шепчась между собой: "О, это Клауд! Великий Клауд..." Настанут трудные времена, и он обязательно явится им на помощь. Но, кажется, он выглядит таким одиноким."
   "Он никогда не говорил никому о своих мечтах. Втайне строя свой, идеальный мир, реальный до самых мелочей."
   "До того дня, когда сидя у старого колодца, он открыл себя одной девочке, что была ему очень симпатична..."
   "...и казалась такой доброй..."
   "Но сам испугался содеянного..."
   Потом он исчез.
   Говорили, что он отправился в какой-то большой город, что бы стать СОЛДАТОМ."
   "А дальше?"
   "Темнота..."
   "Я... Не помню."
   "Какой город?"
   "Как я добрался туда?"
   "Как я стал Солдатом?"
   "Все это - в таком непроглядном тумане..."
   "Отрывочные воспоминания... Они являются ко мне во снах."
   "И тогда мне кажется, что я живу."
   "Но потом, кажется, я почувствовал в какой-то момент, что вся моя жизнь..."
   "...сплошной сон."
  
   "Я боюсь."
   "Я боюсь вновь проснуться, и узнать, что все то, что я считал своим - ложь."
   "Боюсь проснуться один, в белой комнате, подвешенный за ниточки к потолку."
   "Потерять однажды контроль над собой, и совершить что-нибудь ужасное."
   "Стать таким, как Сефирос!..."
  
   "Ну и как ощущения?"
   "Это твой первый визит в родной город за долгое время, не так ли?"
   "Ну и что ты чувствуешь?"
   "Я не знаю, потому что у меня нет родного города..."
   "Хмм... А как же твои родители?"
   "Моя мать Дженова. Она умерла сразу после родов. Мой отец...Это имеет значение?"
   Сефирос стоял спиной, чуть повернув голову.
   А рядом с ним был Зак. Как всегда весел и беззаботен."
   "Не знаю." - ответил Клауд, откидывая черный капюшон.
   "Запах Мако здесь особенно силен."
   Горный воздух был прохладен и чист.
   "Хорошо, пойдем."
   И они направились в город.
   "Стойте!" - сказал Клауд. "Мне кажется, нам не стоит туда идти..."
   Но никто не обратил на него внимания.
   "Стойте!!!" - крикнул он, и бросился за ними.
   Но его ноги увязали в воздухе и Клауд бежал на месте, лишь крича, и размахивая мечом...
  
   "Я часто вижу этот сон."
   "В различных вариациях."
   "И каждый раз все более кошмарным."
   "Сефирос и Зак уходят в даль, и я не могу ничего сделать."
  
   "Я помню, что когда я пришел в Нибельхельм, следя за Сефиросом, какие-то чувства колыхнулись во мне."
   "Я действительно помню это место."
   "Но там никто не помнит меня."
   "Никто не помнит, как мы приходили туда с Сефиросом."
   "И как потом он сжег всё."
  
   Я не хочу вспоминать это.
  
   Светало.
   Солнце неторопливо поднималось над горными вершинами.
   Эскалатор подходил к концу.
   Наконец, Клауд оказался неподалеку от входа в город.
   "Как странно..."
   Деревья раскачивались под легким ветром, роняя пожелтевшую листву на черную, влажную землю. Где-то в дали, затянутой туманной утренней дымкой, каркала ворона.
   Клауд потянулся, зевнул, и пожав плечами направился вперед.
   "Добро пожаловать в Нибельхельм" - гласила надпись на перекинутой через дорогу арке. Пройдя в которую, Клауд оказался на том самом месте, где состоялась та самая памятная сцена визита в город их отряда.
   Туман постепенно сгущался.
   "Я никогда не был тут осенью" - подумал Клауд направляясь дальше, в город.
  
   "Ни души."
   Нибельхельм никогда не был многолюдным городом. Но на этот раз он был особенно пустынным.
   Все дома были закрыты. Окна были плотно зашторены, а местами - заколочены грубыми досками.
   Отдаленный лай собаки, скрип болтаемой ветром калитки, покрытые пылью витрины и вывески создавали ощущение полного запустения и покинутости.
   Клауд шел по городу, оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к странным звукам, словно заяц в осеннем лесу.
   Пошел снег.
   Понаблюдав какое-то время, как белые невесомые хлопья, возникая из ниоткуда, кружатся в воздухе и падают на влажный асфальт, Клауд поймал одну снежинку, растер, оставив на пальцах черный, маркий след.
   "Пепел..."
   Иногда ему слышались шаги, то приближающиеся, то отдаляющиеся, где-то вдалеке. Будто кто-то перемещался короткими перебежками. Больше всего это было похоже на топот детских ног. Но следовать за ними было бесполезно - они тут же затихали.
   Наконец, Клауд дошел до гостиницы, где он останавливался, посещая Нибельхельм раньше.
   "Заперто."
   Он попробовал с черного хода:
   "Ручка проворачивается. Замок сломан. Боюсь, дверь нельзя открыть."
   В магазине и соседнем с ним доме замки также были испорчены.
   "Эй!!!" - сложив ладони рупором крикнул Клауд. "Есть здесь кто-нибудь???"
   "Будь... будь... будь..." - отозвалось ему эхо.
  
   Пепел продолжал падать, покрывая площадь тонким, ровным бело-серым ковром.
   Клауд брел мимо колодца, проржавевшего и покосившегося от времени.
   Когда-то на этом месте он подарил обещание стать знаменитым, стать сильным, как великий Сефирос. А теперь он ненавидел своего бывшего кумира. Какая ирония...
   "Лжец" - прочел он надпись темно-зеленой краской на одной из держащих колодец опор. Еще несколько таких же надписей покрывали трухлявые перекрытия и саму цистерну. Неровные буквы, с подтеками, выведенные баллончиком, уже успели покрыться ржавчиной.
   "Неужели это написала Тифа?" - пронеслось у Клауда в голове.
   "Я спас её. Я пришел к ней и спас. И не раз. Наверно, этим надписям уже очень много лет." Он раздосадовано пнул пестрящий корявым "графити" столб.
   Тот зашатался и стал прогибаться.
   Клауд едва успел отскочить, как вся конструкция со страшным грохотом повалилась наземь, подняв целый столб пепла и пыли.
   Никого.
   По прежнему все было тихо и безмятежно. В животе оседало неприятное биение.
   Сконфуженно потоптавшись вокруг ржавых обломков, Клауд решил направиться домой.
   Где-то там, у дороги ведущей в горы, находилось поместье Шин-Ра. Построенное для размещения своих сотрудников и служившее прикрытием расположенной в недрах лаборатории. Той самой, где он находился долгих пять лет после "инцидента".
   Сейчас особняк скрывался за стеной тумана. Так же, как его собственная личность упиралась здесь в стену противоречий и размытых воспоминаний.
   "Я не пойду туда. Мне просто это неприятно." - туман в той стороне сгущался и темнел, вызывая подсознательный, но очень стойкий страх. Потому Клауд шел к своему дому.
   Дверь была открыта. Нащупав на стене выключатель, он зажег свет. Тусклая лампочка под потолком осветила пустую коробку. Без окон. Без мебели. Лишь только голые стены из грубого бетона.
   "Не может быть."
   Посреди комнаты стояла железная кровать. А на ней, раскинув в стороны руки, лежала тряпичная кукла. Её глаза-крестики смотрели в потолок. У изголовья валялся гнилой арбуз.
   Клауд погасил свет и вышел.
  
   Откуда-то доносилась тихая музыка. Кто-то играл на пианино незнакомую, но очень красивую мелодию. Клауд слушал эти звуки, словно проникавшие в его сердце, наполняя его некоторой надеждой. Он поспешил к соседнему двухэтажному дому, где жила Тифа.
   Аккуратный двухэтажный деревянный домик, с увядшими цветами на подоконниках зашторенных окон.
   Дверь закрыта. Ключ достаточно быстро отыскался под одним из цветочных горшков.
   Два поворота, и дверь со скрипом отворилась.
   "Есть тут кто?!... Тифа?..."
   Клауд вошел. Огляделся. Ничего так и не изменилось с момента его последнего визита сюда. А это было очень давно. Тот же порядок. Ковры, шкафы, красиво расставленная по полкам посуда.
   "Здесь никого нет..." - подумал Клауд, глядя на висящую в воздухе белую, почти прозрачную дымку. Он вытер ноги и прошел в холл. Туман чуть колыхнулся за ним. Прислушался. Наверху все еще играло пианино. Скрипучая лестница, ведущая на второй этаж, была чуть дальше. Клауд поднялся по ней, прошел по коридору, все двери которого были закрыты. Все, кроме одной.
   Мелодия оборвалась, как только он отворил дверь. Комната Тифы сразу напомнила ему аналогичную в баре "Седьмое небо". Заправленная "треугольником" кровать, фотографии красивых пейзажей различных мест в рамках на стене. Мягкие игрушки в изобилии. Пианино стояло в углу. На стуле перед ним сидел, положив голову на клавиши, розовый кролик, будто уснувший за игрой.
   Клауд подошел, спихнул игрушку, и сам сел на стул. Кролик покорно растянулся на полу. Перед ним были раскрыты пожелтевшие ноты, Меж малопонятных значков были слова песни:
  
   "Тяжелый серебряный снег -
   Единственный нынешний друг.
   Здесь время замедлило бег,
   Ведь здесь замыкается круг.
   Я заперт, я пленник зимы.
   Я стал изваяньем из льда.
   Но стены стеклянной тюрьмы
   Не могут сдержать навсегда.
   Пусть мне остается лишь звать -
   Я знаю, что время придет.
   Того, кто умеет искать
   Мой голос беззвучный найдет.
   Того, кто сумеет найти
   Мою ледяную купель,
   Того, кто сумеет прийти
   И выполнить нужную цель.
   Я чувствую - он уже мой,
   Он встал на указанный путь.
   Охвачен духовной зимой,
   Уже он не сможет свернуть.
   Послушен велению снов
   И смутным порывам души,
   Идет он к границе снегов
   В холодной предгорной тиши.
   Он должен, как след на песке,
   Стереть свое прошлое "Я",
   Неловко сжимая в руке
   Частицу конца Бытия,
   Прочесть в знаках треснувших скал
   И в льдистом прозрачном огне:
   "Ах, Клауд, я так долго ждал...
   Ко мне... ПРИНЕСИ ЭТО МНЕ!!!..."*
  
   Наверно, именно музыка к ней доносилась отсюда. Жаль, но я не знаю нот.
   Хотя...
   "Эх, ударим по клавишам!" - вспомнив свое выражение, Клауд попытался было сыграть, но клавиши издавали лишь глухой деревянный звук.
   "Сломано" - с досадой пробормотал он, вставая.
   Кролик лежал на полу, ехидно улыбаясь. Убедившись, что он не живой, Клауд перевернул его лицом в пол.
   "Сволочь..."
  
   Клауд сел на кровать, обхватив голову руками. Никого. Здесь будто рассыпалась надежда - надежда найти кого-то в этом, уже постепенно приобретающем вид мертвого, городе.
   Напоследок он выглянул в окно. Наверно, просто хотел еще раз увидеть тот прекрасный вид на горы Нибель, фотографии которого Тифа всегда бережно хранила и иногда показывала гостям и ему. Но сейчас все было абсолютно белым. Ничего не видно.
   Клауду вдруг показалось... Нет, не показалось! Он увидел чей-то силуэт, быстро растворившийся в тумане.
   "...Тифа?!"
   Клауд выбежал из дома, обогнул его, выбежал во двор. Вновь заметил ту фигуру. Похоже, что женскую.
   "Тифа!" - Клауд бросился за уходящей тенью, "Подожди!"
   Он выбежал на дорогу. Слева возвышались очертания поместья Шин-Ра, обнесенного теперь высоким решетчатым забором с колючей проволокой. Ворота были накрепко закрыты здоровенным замком.
   "Нет. Я не пойду туда." Клауд в растерянности остановился.
   Серебристый пепел все еще падал с небес, как из неведомой трубы. И на нем, на дороге, были отчетливо видны следы. Следы были гораздо меньше его собственных. Вдобавок еще имели отпечаток высокого каблука. И как он не заметил их сразу? Клауд поспешил по ним.
   Дорога вела к горам, туда, где находился старый реактор. Клауд облегченно вздохнул - следы вели не туда, поворачивая на небольшую тропинку. Сразу за городом располагалось кладбище. Следы заканчивались возле старого деревянного забора, в котором местами не хватало досок. Клауд пролез в дыру, чуть не порвав водолазку, зацепившись за гвоздь. Осмотрелся.
   Кладбище было небольшое и очень старое. Здесь были могилы еще первых поселенцев, некогда основавших город у подножья этих необычных гор. Но на многих могилах была выбита одна и та же дата смерти. Клауд шел меж крестов и могильных плит, прислушиваясь к собственному дыханию.
   "Слишком многих..."
   Он почти сразу увидел девушку, склонившуюся над одной из недавних могил.
   "Стив Локхарт". Только надпись. Без фотографии.
   Тифа ухаживала за цветами, бережно стряхивая пепел с их лепестков. Желтые цветы. Те самые, что росли в церкви в Мидгаре.
   "Тифа?" - спросил Клауд удивленно, "Что ты тут делаешь?"
   "Ты вернулся? Спустя столько лет..."
   "О чем ты? Я не понимаю..."
   Тифа медленно подняла на него большие карие глаза, полные скорби.
   "Ты все еще не хочешь сражаться?" - спросила она.
   "Мы победили. Нет более необходимости сражаться."
   "Тогда почему ты здесь?"
   "Я не знаю."
   "Ты никогда ничего не знаешь! Ты всегда предпочитал отворачиваться, закрывая глаза на все происходящее. Ты никогда не хотел ничего сделать. Ни для других, ни для себя!" - от печали в глазах Тифы не осталось и следа. Теперь там плясала боль и отчаяние.
   "Прости" - пробормотал Клауд опуская взгляд.
   "Прости?! И это все, что ты мне можешь сказать?! Мой отец мертв! И ты говоришь мне "прости"... Скажи это лучше ему!"
   "Я здесь не причем. Сефирос убил его."
   "Сефирос?!" Тифа поднялась. "Конечно Сефирос! О, да! Великий Сефирос виноват во всем. Он за все заплатит, за все ответит. И все беды можно свалить на него."
   "..."
   Тифа встала перед Клаудом во весь рост. На её лице - слезы. Повисло напряженное молчание.
   "Это ты во всем виноват!" - вдруг выпалила она. "Это ты привел их сюда!" "Мако-реакторы, Шин-Ра, СОЛДЖЕРЫ... Я всех их ненавижу!!!"
   "Тифа..." - Клауд попытался прикоснуться к её плечу, но Тифа отбила его руку.
   "Ненавижу!" - воскликнула она, и бросается прочь.
   "Тифа... Постой. Подожди, прости меня!" - Клауд бросился следом, продираясь сквозь кусты и перепрыгивая через могильные ограды.
   Он бежал по тропе, то теряя из виду, то находя, то вновь теряя размытые очертания бегущей в тумане девушки, туда, в горы, в серую мглу.
   Они добежали до "пещеры странного цвета", где Клауд потерял её.
   "Скорее, к реактору!" - промелькнула в голове мысль.
  
   Фонтан Мако совсем иссяк... И нет более былой красы, живого памятника природы.
  
   4
   Наконец, Клауд добрался до Мако-реактора. Снаружи все как прежде. Безжизненная, серая земля. Холод и пыль клубятся вокруг мрачного сооружения из бетона и стали. И лишь туман приобрел здесь зловещий, зеленовато-синий оттенок. Казалось, что он стал слегка светиться...
   Мертвая тишина ударяла в уши стуком разогнавшегося сердца. Лишь слышно было, как завывает ветер, теребя ветхую кровлю. Входная дверь отвалилась, и лежала под лестницей. Внутри было мрачно и сыро. Тусклый свет аварийных ламп заливал красным светом коридор. Где-то слышался скрежет металлических шестерней. Шипел, вырываясь из ржавых труб, газ. Спустившись по лестнице, перебрался через шаткий железный переход, ведущий в главный зал. Ряды металлических колб. Некоторые из них были открыты, а некоторые источали ужасную вонь. Но многие все еще были герметично закрыты, и в них... будто кто-то царапался... или стонал... Клауд передернул плечами.
   "Как бы то ни было, прошло уже столько лет. Реактор остановлен. Они должны быть давно мертвы."
   "Я не стану это проверять."
   Дверь в камеру Дженовы накрепко заварена. Надпись над ней порядком проржавела и покосилась. Первые две буквы отвалились, оставив на стене лишь ..NOVA.
  
   Показалось, что на самой двери было написано что-то еще. Клауд поднялся на верх, подошел поближе, прочел:
  
   И в одиночестве страдая
   Не доверяй больной душе
   Ночная дверь ведёт к кошмарам
   Будь осторожен, там...за ней
  
   "Похоже на ту, что я видел у себя на двери, в квартире..." Надпись словно мерцает, выведенная чем-то красным... Поежился: "Не хочется даже проверять, чем..."
  
   Клауд спустился вниз.
   И тут он увидел Тифу. Она лежала на полу, на том самом месте, где он её нашел во время "инцидента". Клауд смотрел туда, перед тем, как подняться. Но, кажется, там никого не было. Может, он её просто не заметил?
   "Тифа." - Клауд чуть приподнял её,
   "Тифа?!..." Он тряхнул её за плечи. Тифа не отвечала. Глаза её были закрыты. Пульс слабый. Дыхание еле слышно. Без сознания.
   "Прости меня, Тифа..." Клауд обнял её, прижался к щеке. Просил прощения. Прощения за то, что все это произошло из-за него.. Он обидел её, и теперь она тут... Без сознания...
   "Я не могу никого спасти... Ни друзей, ни близких. Никого."
   "Помоги мне, Тифа..."
   "Ты все дрейфуешь и дрейфуешь, плывешь по жизни, ничего не предпринимая." - вспомнилось ему.
  
   Её топик съехал, обнажая грудь, живот, и шрам. Шрам, оставленный Масамуне, когда Сефирос спустил её с лестницы.
   "Столько лет прошло, а он - как свежий. Кажется, все еще кровоточит..."
   Клауд смотрит на грудь, на лицо Тифы. Кажется, она слегка улыбается, словно видит прекрасный сон. Её рот приоткрыт и губы - влажные. Странное чувство охватило Клауда. Кажется, он испытывает странное, манящее желание лечь рядом, обнять её, припасть к груди. Заплакать... Лишь бы она очнулась, сказала хоть слово. Взглянула на него. Поблагодарила. Ведь он пришел к ней, когда она нуждалась в нем. Пришел спасти её. Ведь ей так одиноко.
   "Но теперь я здесь, с тобой, не нужно больше грустить...." - шепчет Клауд, обнимая Тифу под пышными, густыми волосами, тянется левой рукой к её груди, "Не беспокойся, я здесь..."
   Но как будто спохватившись, резко отдергивает руку.
   "Свинья..." - вслух произносит Клауд.
   Резкая, острая боль пронзает его руку, напоминая о перенесенной когда-то болезни, заставляет его придти в себя.
   "Тифа, прости..." - Кажется, она не дышит. Тут Клауд почувствовал, что её шея холодна.
   "Тифа?!!" - он прикладывает ухо к её рту, но не слышит дыхания.
   "Пульса нет" - подумал Клауд, "Но рана на животе все еще кровоточит..."
   "Тифа! Нет... Не покидай меня... Нет... Я же тут совсем один!..."
   Он склоняется над ней, не в силах выпустить из рук...
   "...я не хочу потерять тебя... Я... Я приведу помощь... Я найду кого-нибудь. Подожди, подожди меня... Дождись, прошу тебя! Ты же сможешь..."
   И Клауд бросается прочь. Прочь из реактора.
  
   "Не стоило мне идти сюда. Мне нужна помощь. Кто ни будь, помогите... Я должен помочь Тифе..." - не чувствуя под ногами земли, Клауд что есть сил бежит по коридорам, туда, обратно, наверх...
   "Скорее в город... Врача... Занган..."
  
   Казалось, путь из недр реактора наружу занял целую вечность. Как будто коридоры и лестницы нарочно удлинялись, чтобы причинить ему страдание.
   Когда, наконец, Клауд вырвался наружу и сбежал по лестнице вниз еще несколько шагов - он еле успел затормозить, пошатнувшись на краю обрыва, с трудом удержав равновесие. Перед ним зияла пропасть. Бескрайняя и глубокая. Абсолютно черная, словно Скагганакская пропасть. И вокруг было темно. А с неба лил дождь.
   "Что за чертовщина? Почему все вдруг так переменилось???" - пройдя немного вдоль края, Клауд зажег извлеченный из многочисленных карманов пояса Мако-фонарь.
   "Откуда он у меня?!" - он крутил в руках продолговатый прибор с шариком на конце. Как бы не старались люди обойтись без Мако-энергии, полностью заменить её не удавалось. Фонарь осветил небольшой кусочек пространства вокруг легким, зеленоватым светом. Тьма была слишком густой. Но нескольких метров вполне достаточно, что бы идти, не боясь неожиданно провалиться.
   Огляделся, на сколько это было возможно: дорога была обрезана этой странной пропастью, вывернутые, неровные края которой разбегались трещинами на много метров. "А еще несколько минут назад здесь ничего подобного не было!" - Клауд осторожно подошел к краю обрыва, попробовав ногой грунт. Встал на четвереньки и осторожно заглянул вниз. Края заканчивались буквально в нескольких метрах под ним. А дальше начиналась пустота.
   "Ничего не видно."
   Он бросил туда камень. Но так и не услышал звука...
   Идти в обход? Бог знает, сколько времени это может занять. Клауд попятился назад, нащупал лестницу. От нее осторожно направился вдоль реактора к скале, через которую была прорублен запасной, технический, ход. Пропасть поглотила собой всю площадку перед реактором, оставив лишь небольшой, осыпающийся карниз, шириной метра в два. В другой ситуации идти подобным путем было бы безумием.
   "Я должен спешить..." - постоянно повторял про себя Клауд, "Иначе..."
   Карабкаться в темноте, даже при свете тусклого фонаря, было страшно.
   "Иначе произойдет что-то непоправимое."
   Наконец, он добрался до двери в дальнем конце площадки. Скрипучая металлическая дверь вела в пещеру, насквозь пронизанную трубами, идущими от реактора, как-то связанных с системой охлаждения и конденсации Мако. Клауд карабкался по скрипучим, металлическим лестницам наверх, отбиваясь от противного мелкого гнуса, слетавшегося на свет, лезущего в глаза и уши. И нигде от него не было спасения. Как и от странного, тяжелого запаха, мутившего голову.
   "Газ?..."
   Клауд пришлось изрядно поплутать по бесчисленным трубам, узким коридорам, обходя шаткие лестницы, словно муха в причудливых узорах паутины, прежде чем добрался до верхней двери, ведущей к мосту. Ржавая, влажная дверь поддалась не сразу. Но, поднажав плечом, Клауд заставил её отвориться.
   Перед ним вновь зияла бездна. Но на этот раз в ней можно было различить клубившийся внизу туман. Все такой же зловещий. Все такой же манящий...
   Старый подвесной мост, оборвавшийся тогда, был заменен новым, тоже навесным. Но теперь - покоившимся на толстых металлических тросах. Не без опаски Клауд шагнул на него. Железная решетка гулко отозвалась на его шаги.
   Черное небо все было наполнено шелестом крыльев каких-то летучих тварей. Их было не возможно разглядеть. Но по издаваемым ими крикам было понятно - что бы это ни было, оно страшнее и опаснее докучающих, но вполне безобидных мошек. Твари кружились высоко над мостом, наподобие гигантской воронки, то с леденящим душу воплем срывались вниз, и кричали уже где-то там, в пучинах тумана, обволакивавшего все вокруг, и бездну, куда когда-то пал и он сам.
   Клауд прибавил темп. Он миновал недавнюю пещеру, с иссохшим фонтаном Мако, в которой теперь обитали странные бесформенные существа, похожие не то на гигантских амеб, не то на потерявших форму осьминогов, пытающиеся ранить его острым когтем, растущим из их уродливых мясистых тел. У Клауда не было с собой никакого оружия, и ему приходилось ловко лавировать меж этих неповоротливых созданий.
  
   Его марафон уже подходил к концу. Когда за очередным поворотом... Когда за очередным поворотом он узрел то, что хранил глубоко внутри себя, чего боялся и надеялся никогда больше не пережить...
   То, что терзало его очень давно...
   Весь город был в огне!...
   Дома, деревья... Все пылало. Казалось, горела сама земля. Капли дождя, падая, смешивались с пеплом, становясь черными. Огонь вздымался до небес, и дым нависал над всем этим зловещим, грозовым облаком, в котором кружились бестии. Казалось, сам ад сошел на землю. И Клауд смотрел на него своими широко раскрытыми, небесно-голубыми глазами. В которых все еще играл отблеск Мако... Не помня себя, не чувствуя земли под ногами, Клауд бросился в горящий Нибельхельм...
   Кто-то звал на помощь. Где-то слышались крики, доносились стоны умирающих людей. Или тварей.
   Вопли ужаса и треск пламени...
  
   "Нужно проверить дома" - первое, что возникло у него в голове. "Возможно, там еще есть живые люди". И тут, словно в подтверждение, он вновь услышал плач ребенка. Не четко. Как будто показалось. Клауд бросился на звук, пробиваясь сквозь жаркие языки огня.
   "Мой дом..."
   "Нет, мне показалось. Не может быть." Но тут он отчетливо услышал доносившиеся из дома всхлипы.
   "В той странной квартире... я часто слышал плач."
   Клауд с разворота вышиб дверь. Неся искры на плечах, он влетел в дом. Сразу же вскрикнул, закрываясь рукавом. Весь дом был охвачен пламенем. В полыхающей тьме проступали горящие остовы мебели, балок... Горели даже стены и пол, открывая обугленные решетки и арматуру. В том конце дома кто-то был. Не подавал звуков, но он был там. Клауд чувствовал это.
   "Давай, давай же... Вот дьявол!..."
   Дом превратился в сплошной горящий лабиринт, в конце которого была еще одна дверь. Её постигла та же участь, что и входную.
   Комната, еще не тронутая огнем, была во мраке и тумане.
   "Как тихо..."
   Из единственного окна в дальней стене лучами пробивался свет пожарища. И на его фоне проступал чей-то силуэт, сидящий в странном кресле.
   Клауд подошел поближе.
   Инвалидная кресло-каталка, в котором, закутанная в черную робу, сидела кукла. Кукла, вся обгоревшая и где-то местами еще тлеющая.
   "Это была она? Это существо???... Нет... Но это же тряпичная кукла!" Глаза её были открыты. И в них, совсем человеческих, отражались ужас и боль. Отчаяние, и нестерпимая тоска.
   "Оставь..." - кажется, чуть слышный голос пробился сквозь тишину. послышался голос.
   "Я хочу умереть..."
   "Ну уж нет!..." - стиснув зубы прошипел Клауд. Он сгреб куклу в охапку, опрокинув кресло...
   Внезапно обрушившейся потолок превратил комнату в раскаленную печь, где сжигают мусор. В последний момент Клауд, с куклой на руках, сумел выбросится из окна на горящую улицу.
   Что-то смягчило падение. Клауд поднялся. Тела истекающих кровью жителей, которые кто-то успел вытащить на площадь, лежали у стены. Вперемешку с ними лежали трупы. Обезглавленные, проткнутые в грудь или живот чем-то широким. Разрубленные пополам. А то и все это вместе.
   Ужасное зрелище.
   Он положил спасенную куклу между телами, бросившись оказывать первую помощь тем, кто показался ему еще живым... Никто не приходил в сознание.
   В бессилии упав на колени, Клауд закричал, подняв голову к черному небу.
  
   Все смешалось в этом страшном дежавю:
   Центральная площадь, объятая огнем... Непонятные монстры, снующие вокруг...Крики людей, молящих о пощаде...Умирающая Тифа, тонущая в глубине реактора...Метеор, грозящий уничтожить мир... Чувство вины и собственного бессилия...
   И тьма, окутывающая взор и разум...
   Хаос с наружи и хаос внутри.
   И посреди всего этого стоял ОН...
  
   Раскаленный воздух размывал очертания фигуры. Она плыла, становясь еще более мистической и нереальной...
   Объятый багрово-красным светом, Сефирос вновь вернулся из небытия. Клауд, не отрываясь, смотрел на него.
   Кожаный плащ, невероятным образом не поддающийся огню, был порван в нескольких местах и обагрен запекшейся кровью. Крест на груди Сефироса сбился набок, а на голове его возвышалось нечто, похожее на красную пирамиду, из металла, местами покрытого темными клочками истлевшей плоти.
   Он стоял перед Клаудом, абсолютно молча. И хотя на пирамиде не было ничего, что могло бы сойти за глаза, Клауд чувствовал, что тот пристально смотрит на него. Смотрит сквозь него, в его глаза, глубже, в его душу.
   А скорее всего и дальше...
   "Я всегда знал, что ты придешь... Мой учитель. Мой палач. Мой Танатос..."
   "И что же теперь?"
   "Ты возжелаешь отнять все, что дорого мне? Возжелаешь наградить меня за мои труды страданием, и ввергнуть во тьму?"
   "НЕ БЫВАТЬ ЭТОМУ!!!"
  
   Слова прокатились глухим эхом из уст его, до ушей бестий, которые жадно проглотили их, не оставив ни звука, что мог бы вернуться, подобрав все крохи, ничего не проронив в пространство.
  
   Сефирос стоял, храня молчание, лишь чуть покачиваясь вместе с огнем...
   Затем, медленно повернулся, показав несомый им в левой руке огромный меч, похожий на Бастер Сворд, остро отточенный и закаленный. После чего неспешно ушел, растворившись в огне.
   Как и много лет назад.
   "Сефирос!!!" - заорал Клауд, бросаясь за ним, в бушующее море огня.
   Заслоняя лицо от жара, он пробивался вперед, меж огненных столбов и вихрей, кружившихся в безумном, смертоносном танце. Перед глазами все плыло, едко щипало в носу, горле, голова раскалывалась, как от тяжкого удара, а левая рука исходила невыносимой болью. Клауд сорвал с себя горящую, плавящуюся одежду, отбросил спадающие на лицо волосы...
   Огонь отступал, уступая место тьме за ним, а тело уже не чувствовало боли. Еще один рывок, еще пара шагов... он сможет... он догонит его, он должен...
   ... первоклассный солдат... СОЛДЖЕР первого класса...
   Но Клауд рухнул на угли без сил...
   И жар охватил его.

Текст песни "Sephiroth - Snow": MOYRA (2005 г.)