Пролог

- Аделина~а! Аделина!
Девочка перевернулась на живот, примяв траву, и накинула на голову полотенце.
- Аделина! - голос становился все ближе, мальчишка явно бежал в ее сторону.
«Ну что им еще от меня нужно?..» - раздраженно подумала девочка, понимая, что с верхушки холма ее, лежащую на низкорослой траве, не заметит только слепой.
- Нашел! - радостно закричал мальчишка.
«Ну вот... накрылся отдых,» - печально отметила она, слыша торопливый топот ног.
- Аделина, чтоб тебя! Ты что - уснула? - Мальчишка сорвал с ее головы полотенце, но в этот момент сбежавший следом за ним приятель, не сумев затормозить, налетел на него и повалил прямо на девочку.
Та взвизгнула, откатилась в сторону, и вскочила на ноги, чувствуя, как с треском рвутся придавленные чьей-то ногой волосы и как саднит разодранная кожа между лопатками, куда второй угодил локтем.
Ни слова не говоря, сжав зубы и давя слезы обиды, она несколько раз со всех сил пнула взвывших от боли парней: одному попала по ребрам, другому по лицу...
- Идиоты! - она вырвала из рук парня полотенце и, зло дернув головой, пошла прочь.
- Аделина! Аделина, подожди! - Она уже довольно далеко отошла от холма и вполне могла сделать вид, что не услышала, да и вообще имела полное право разобидеться и игнорировать этих дураков, но все же остановилась и оглянулась на спешащих к ней мальчишек.
- Аделина, прости, - запыхавшись, пробормотали они. - Мы не хотели, правда. Мы случайно.
Было велико искушение надуть губки и с гордо поднятой головой удалиться, но ведь через день ей самой придется идти мириться, когда вновь пойдут дожди и без компании можно будет лишь умереть со скуки.
- Чего вам? - недружелюбно буркнула она.
- Ну... мы тут одну пещеру неподалеку нашли. Вот и хотели туда слазить.
- Так и лезли бы сами! Я то вам зачем?! - Девочка досадливо поморщилась и потерла между лопатками.
- Так это... вдруг мы потеряемся...
- А, так вы хотите, чтобы я потерялась вместе с вами?
- Нет-нет! - замотали головами эти оболтусы. - Просто постой у входа. Если мы через час не вернемся - позови кого-нибудь из взрослых.
- Вот еще! - возмущенно дернула она плечами. - Вы по мне потоптались, а я из-за вас буду там от скуки дохнуть!
- Ну, Адди, мы же не специально! - Мальчишки умоляюще смотрели на нее - эти паршивцы знали, за какие струнки ее души нужно тянуть. - Пожа~алуйста... А ты ведь все равно загорала - так полежать сможешь и там, это там, наверху, у Безымянного мыса. Солнце есть, трава тоже - чего тебе еще надо?
- Чтобы два идиота не топтались по мне, как стадо баранов, - пробурчала девочка и тяжело вздохнула. - Позагораешь тут с вами - знаете, как спина теперь болит?.. Ладно, ведите. Покараулю вас, исследователи блин!..
Парни радостно переглянулись.
- Раз, два, три... - дружно сосчитали они.
И вместе подхватили ее и подняли на руки.
- Ай! Вы что творите? Поставьте на место! - завизжала она, но парни были непреклонны.
- Вот дураки то! - наградила она их возмущенным взглядом, когда те вознесли ее к Безымянному мысу и поставили на землю.
- Ну, считай, что это в знак примирения, - сказал один из них. - Ну, мы пошли?
- Пещера во~он там, - указал другой чуть в сторону, где на фоне поросшего зеленой травой склона виднелся черный провал.
- Идите, идите, - пробурчала девочка, сопроводив слова красноречивым жестом. - Жду один час и иду объявлять о том, что два дурака нашли неприятности себе на голову.
- Ага, - согласились те.
- Часы дайте, мои дома, - спохватилась она.
Мальчишка стянул с руки видавшие вида часы и подал девочке, та кивнула и принялась расстилать на траве полотенце.
Мальчишки, не дожидаясь, пока она передумает, умчались к пещере и скрылись в ней.

- Отчего звезды срываются с небосвода и белесыми лентами скользят по безбрежным просторам космоса?
Старик, сидевший перед ней на стареньком стуле, повернул к девочке голову и подмигнул.
Она поднялась с теплого каменного пола и взошла по маленькой лесенке, вырубленной в камне.
Вокруг мерно и неторопливо вращались усыпанные огоньками звезд разноцветные полотна, окутанные призрачной дымкой.
- Что чувствует капля росы, разбиваясь о панцирь ползущей по травинке улитки? - вещал он, плавными движениями руки стирая фантастические картины космоса из-под которых проступали зеленая трава и морщинистые стволы шелестящих на ветру деревьев.
- Что? - Она подалась вперед.
- Откуда приходим мы в мир и куда возвращаемся...
Старик коснулся пальцем незримой границы и чуть сдвинул вниз. Темно-зеленые брызги посыпались из-под него. Но он остановился, вновь обернулся в ее сторону и озорно улыбнулся.
- Хочешь узнать?
- Хочу... - прошептала она.

- Тьфу! - Аделина поднялась с полотенца и, скорчив рожицу, высунула язык. Потом еще раз сплюнула горький сок из благополучно сгрызенной травинки.
Поморщившись и поморгав, она широко зевнула и нашарила рукой часы.
С тех пор, как эти обормоты ушли исследовать пещеру, прошло уже сорок минут. В груди родилось неясное беспокойство. В местных пещерах, нередко связанных подземными тоннелями не водилось никаких жутких чудовищ, и обвалы были большой редкостью, то, во-первых, когда в них попадают два малолетних идиота, случиться может все что угодно, а во-вторых, заблудиться в них вполне возможно. Когда они просили ее покараулить около входа, она и не думала ни о чем подобном, однако теперь, перспектива объяснять кому-то из взрослых о том, где они и почему она, как старшая (пусть и всего на год), не остановила их, хотя и знала о запрете, Аделину ничуть не порадовала.
Впрочем, время еще было в запасе. Даже довольно много времени. Наверняка они успеют вернуться. Да и она может подождать еще минут десять или двадцать, сверх назначенного часа. Покричать их у входа - сама-то она туда конечно не полезет, это будет еще большей глупостью, чем ее давешние согласие. Хотя от криков, конечно, будет мало проку - этот прибой заглушает едва ли не все звуки. А там, под землей, наверное, слышен еще лучше... или наоборот - хуже.
Она снова легла на полотенце, и некоторое время лежала, размышляя над этим вопросом. Потом перевернулась на спину, поморщившись от боли между лопатками и глубоко вздохнула... вздоха она не услышала.
На мгновение ей сделалось не по себе. Даже мороз пробежал по коже, а следом за ним целое стадо мурашек. Невольно представив себе жуткие рожи последних, она рассмеялась и помотала головой, отгоняя чувство дурацкой, ничем не обоснованной тревоги... вот только шороха волос и шелеста травы тоже не было слышно.
Аделина решительно встала.
Что за дела?! Не бывает такого прибоя, что шум волн заглушает все прочие звуки! Тем более что море метрах в пятидесяти, внизу, а здесь, судя по трепещущим кронам деревьев, должен завывать ветер!
Девочка еще раз взглянула на часы - оставалось десять минут.
До краешка мыса было совсем недалеко - метров сто по пологому склону. И этот странный прибой, начинавший уже основательно действовать ей на нервы, никак не выходил из головы.
Закусив губу, она обернулась на вход в пещеру, потом на край обрыва и, решительно тряхнув волосами, побежала вверх.

Когда Аделина добралась до вершины мыса, ей стало и вовсе не по себе. Море было спокойно. И волны лишь изредка накатывали на берега слева и справа, расползаясь белой пеной вдали от берега. Но откуда же тогда звук? Такой ясный и громкий - это точно звук прибоя!
Правда, внизу были скалы, быть может... Нет, не может! Море спокойно! Скалы там или нет...
Аделина вновь закусила губу, и вдруг отчетливо поняла, что обязана выяснить - откуда исходит этот звук. И перво-наперво, что скалы тут действительно не при чем.
Безымянный мыс несильно выдавался вперед, но стоя на нем все равно нельзя было разглядеть берег внизу. Нужно было заглянуть за край.
Одна только мысль - подойти к краю вызывала у девочки невыносимый страх, но куда большая сила - любопытство, если оно, конечно, может быть таким сильным, толкала ее вперед. Она хотела распластаться на земле и подползти к краю, но лишь представив себе, как она будет ползти по голому холодному камню, учитывая, что вся ее одежда ограничивалась полосками бюстгальтера и труселей, девочка отказалась от этой затее.
Осторожно, сцепив зубы (чтобы не стучали) и сжав кулачки, она подкралась к краю и, вытянув шею, заглянула за край.
Влажные верхушки скал.
Еще один маленький шажок, еще...
Она успела лишь коротко ойкнуть, когда камень под ее ногой с хрустом подломился и полетел вниз, увлекая ее за собой.
Мир перевернулся вверх тормашками. Потонул в ее отчаянном крике, бешеном круговороте красок и шуме несуществующего прибоя, а после взорвался болью, выбив из глаз слезы.
С минуту она пребывала в таком состоянии, пока, наконец, не поняла, что рухнувшие с такой высоты на острые скалы люди боли испытывать не должны по определению.
Приоткрыв зажмурены глаза, она увидела далекую полоску горизонта и темные синие воды океана чуть ниже. Небо было похоже на лист белой бумаги, и даже смотреть на него было больно. Внизу все так же торчали острые скалы, но теперь они походили на свору голодных волков, сгрудившихся под деревом в ожидании, пока загнанный на него путник не расслабится, не забудется беспокойным сном и не рухнет им на съедение.
Впрочем, Аделина была почти в такой же, если не худшей ситуации. Саднящие в ладонях, отзывающиеся тянущей болью в локтях и горящие огнем в плечах руки девочки были вытянуты вверх и цеплялись за краешек мыса. Ноги ютились на узеньком выступе. В спину упирался жесткий холодный камень, а в грудь бил яростный ветер.
На глаза девочки снова выступили слезы. Закусив губу, она прогнала их и попыталась подтянуться. Руки не слушались. Отпустив правую руку, она поднесла ее к лицу. В плече что-то хрустнуло, и жар отступил. Бледная кожа в районе локтя в момент покраснела и зачесалась, ободранные пальцы мелко подрагивали.
Новый удар ветра едва не сбросил ее вниз, и она тут же вернула руку на прежнее место.
Нет, ничего не получится. Руки настолько устали, что могут только удерживать ее в таком положении, да и то не долго. Развернуться, перехватиться руками поудобнее и вытянуть себя наверх она вряд ли сможет, а у нее будет только один шанс. Нужно будет подбросить себя вверх, упереться ногами в скалу и попробовать вытолкнуть тело наверх. Если не получится...
Из глаз вновь полились слезы, и теперь она не пыталась с ними что-либо сделать.
- По-мо-ги-те!!! - изо всех сил закричала она.
Потом вновь набрала воздуха в грудь и снова закричала:
- По-мо-ги-те~е!!!
Может, эти оболтусы уже выбрались из пещеры? Может они услышат, придут, помогут. Вытащат или позовут кого-то на помощь... Вот только не услышат они ее... Из-за этого проклятого прибоя она и себя-то слышит еле-еле!.. Или этот шум лишь в ее голове?.. Откуда же он все-таки взялся?
«Нашла о чем думать!» - девочка мысленно влепила себе пощечину, и это, как ни странно, помогло.
В уголке сознания родилась спасительная мысль. Вернее, она была там всегда, и уже довольно длительное время отчаянно пыталась привлечь к себе внимание, но страх и этот прибой заглушали ее. Теперь же...
Аделина все же еще сомневалась. Если мама узнает, она точно не погладит ее по головке. Впрочем, маме говорить не обязательно, а вот если кто-нибудь ее увидит - это будет гораздо хуже. Люди - они такие, бояться всего чего не понимают и пытаются уничтожить все, чего бояться. Даже эти два дурака вряд ли останутся ее друзьями, если им доведется увидеть то...
Еще одна мысленная пощечина оборвала поток бестолковых мыслей. Все это не будет иметь никакого значения, если ее тело разобьется о скалы.
Девочка глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Она постаралась отрешиться от всего вокруг - от боли в затекших конечностях, от холодного ветра и от упирающихся в спину камней. От страха разбиться и от желания выбраться. Медленно и осторожно, словно выдувая мыльный пузырь, она выпустила его из себя и почувствовала, как чьи-то бесплотные руки нежно обнимают ее тело, привлекают к себе и поднимают вверх...
Тупая боль, пронзившая голову, разметала наваждение. Порыв ветра швырнул ее вниз и, чувствуя, как разжимаются пальцы, она поняла - это конец.
- Оп!
Чувство, охватывающее тебе в тот момент, когда ты уже приготовилась к смерти, а кто-то вторгается в твой крошечный, сжавшийся до размеров внутреннего «я» мир, сравнимо лишь с разочарованием и обидой, рождающимися, когда сладкий сон вдруг обрывается на самом интересном месте.
Только ты собралась, раскинув в стороны руки, в полном молчании и с безмятежным выражением на лице устремиться к острым скалам у подножья Безымянного мыса, а тебя беспардонно хватают чьи-то грубые лапищи и вытаскивают наверх - орущую, брыкающуюся, зареванную... позорище, одним словом - лучше умереть!
- Эй, ты куда? Все еще хочется полетать? - раскатистый хохот перекрыл и пронзительный визг Аделины и ее плач вперемешку с хлюпаньем носа и эти жуткие звуки прибоя.
- Она открыла глаза и тут же зажмурилась - небо все также напоминало холст белого пламени, от которого вмиг потемнело в глазах. Потом девочка почувствовала пятой точкой холодный камень под собой и ладони ее спасителя исчезли.
Она невольно подалась следом за ними и вновь открыла глаза, проморгалась.
Фигура высокого человека в темно-зеленом пальто медленно спускалась по склону холма.
- По... подождите! - девочка вскочила с земли и бросилась следом.
- Да? - он обернулся и удивленно воззрился на нее, когда Аделина схватила его за руку и горячо потрясла ее.
- Спасибо! Спасибо вам огромное!
- Да не за что, - пожал плечами тот.
Это был старик с длинной седой бородой и роскошными усами. Густые брови едва не сходились у переносицы. Глаза были маленькими и сидели глубоко-глубоко, так что едва угадывались под отбрасываемой лбом тенью.
- Ну что ты, разве мог я, услышав крики о помощи, пройти мимо? - он добродушно улыбнулся, потрепал ее по голове и двинулся дальше.
- Подождите!
Он послушно остановился и вновь обернулся.
- Что-то еще?
- Я... не знаю, - прошептала Аделина.
Старик растерянно улыбнулся. И тут Аделина увидела крошечную озорную искорку, проскользнувшую в глубине его невидимых глаз.
- Это вы! - изумленно и одновременно обвиняюще воскликнула она.
- Я, - все так же растерянно развел он руками.
- Вы! Вы!!! - сердце девочки гулко забилось в груди. - Вы предлагали мне узнать, почему падают звезды! Что чувствует улитка... то есть роса, и что ждет меня после смерти!
- Правда? - изумился старик. - Ну, если ты так говоришь, наверное, так и было...
Он снова повернулся к ней спиной, но на этот раз не двинулся с места.
- Я согласна! - выпалила она.
Старик вздрогнул и обернулся.
- Я рад, дочка...
- Эээй! - охватившее ее минуту назад чувство эйфории мгновенно улетучилось. - Какая я тебе дочка, дед? Скорее уж внучка!
- Все вы мои дочки, - тихо рассмеялся старик. - Пойдем...
- Подожди... мы ведь уходим, да? Насовсем?
- Насовсем, - подтвердил он.
- Мне нужно предупредить взрослых...
- Ну, знаешь ли... - Брови старика вздернулись вверх.
- Нет-нет, я не о том, - замотала головой девочка. - Тут два мальчика полезли в пещеру, это было больше часа назад. Они просили предупредить кого-нибудь из взрослых, если через час они не вернутся.
- В какую пещеру? - изумился старик. - Здесь?! Не вижу никакой пещеры! Да и откуда бы ей здесь взяться?
- Но как же... - девочка растерянно пошарила взглядом по склону, но вход в пещеру действительно исчез. - Не может быть... неужели она обвалилась?
- Может, хотя бы скажешь, как звали этих мальчиков?
- Ну, одного звали... звали... как же... а второго... у них еще имена были такие...
Старик бодрой походкой спускался вниз с холма, насвистывая себе под нос какую-то простенькую мелодию и отчаянно при этом фальшивя.
- Ах ты старый валенок! - возмущенно закричала Аделина. - Я из-за тебя чуть башкой о скалы не треснулась! Я руки себе до крови разодрала! Я задницу себе отморозила! И стой на месте, когда я с тобой говорю!
Весело хохоча, старик бросился бежать вниз по склону, а за ним, размахивая над головой подхваченным с земли полотенцем, гналась Аделина, выкрикивая ему в спину все те ругательства, которые успела выучить за свою недолгую жизнь...

Глава 1

Кап. Кап...
Губы шевелятся сами собой. Язык с трудом выталкивает изо рта звуки. Пальцы вздрагивают при каждом ударе.
Кап. Кап...
Была ли это попытка моих тюремщиков свести меня с ума или всего лишь воля случая, но эта капель, отдающаяся эхом в моем черепе уже на протяжении десятков лет, наоборот помогла сохранить мне рассудок.
Кап. Кап...
Если прислушаться, можно разобрать, о чем она говорит. И пусть кому-то мои мысли покажутся бредом - это не так. У меня было много, очень много времени, чтобы изучить ее язык. Проскользнет ли в полуоткрытую дверь слабый порыв ветерка, повернется ли ржавый ключ в замочной скважине, ступит ли на холодный камень чья-то нога - капель расскажет мне об этом.
Кап. Кап...
Она была единственным моим собеседником. Она отвечала на вопросы и рассказывала истории. Она убаюкивала меня, давая возможность забыться беспокойным сном, и приводила в чувство, едва сон грозил стать вечным.
Кап.
- Кап... - шевельнулись мои губы, в ожидании нового удара.
Его не последовало.
Тяжело скрипнул в скважине ключ и дверь в камеру отворилась.
Кап... Кап. Кап.
Тяжелые, набойки на ботинках тюремщика застучали по камню.
Один... два... три... четыре... пять... шесть...
«Семь! Семь! Ну же!!!»
Длинные черные щупальца вырываются из моего тела и вгрызаются в моего мучителя. Квинтэссенция жизни наполняет меня. Обрывки цепей падают на пол. Прутья гнутся, выскальзывая из каменных стен, сворачиваются на полу и обращаются в лужицы расплавленного металла. Вихрь шипящих капель наполняет воздух, и они устремляются вверх, прогрызая себе дорог через тела вопящих от боли людей...
Кап.
«Шесть. Все-таки шесть...»
Я помню, как много-много лет назад я вот так же считала шаги, и когда тюремщик вдруг останавливался в полуметре от моей долгожданной свободы, на глазах наворачивались бессильные слезы.
Кап... Кап...
Те времена давно прошли. Как высохло мое тело, так истаяли слезы. Но надежда всегда живет в моем сердце и каждый раз мой разум терзает одинокая мысль: «их могло бы быть семь!».
Кап...
Пронзительный скрип рубильника, мерный шум у меня за спиной и холодная жидкость, вливающаяся в мои вены.
Кап. Кап. Кап.
«Не хочу, не буду! Перестаньте! Уберите это из меня!»
Нет, мое тело иного мнения на этот счет. Оно жадно всасывает в себя бегущую по трубкам жидкость. Интересно - чем они меня кормят? Может, чьими-то трупами? С них станется... Впрочем, кого я обманываю - я ведь давно разобрала ее состав до последней молекулы... интересно - а есть что-нибудь мельче? Надо попробовать... Пробовала - не получается. Наверное, нет...
Кап. Кап.
Рубильник со скрежетом возвращается в прежнее положение. Измученные сосуды судорожно дергаются, проталкивая в свои недра остатки питательного раствора.
Кап...
Один... два... три... четыре... пять... шесть...
Дверь закрывается, и эхо от удара сбрасывает вниз целый град крошечных капель. Круг замкнулся.
Кап. Кап...

- Просыпайся... просыпайся, моя дорогая, к тебе пришли.
Я приподняла голову и попыталась разлепить веки - бесполезно.
- К тебе пришли...
Это капель. Конечно, кто же еще? Но...
- Что... что ты сказала?!
Неужели это мой голос? Как давно я его не слышала. Каким неприятным, режущим слух он стал...
- Они уже у двери, они уже поворачивают ключ...
- Они? Кто они?..
Невозможно. Это не правильно. Это нарушает существующий порядок! Они... никогда не было «они», всегда был «он»! Он, мой мучитель, мой тюремщик, несущий вечную стражу. Так почему же теперь... «они»?..
Ветерок касается моего лица и на этот раз он чуть дольше задерживается на губах, превращая мельчайшие капельки влаги в ледяные кристаллы.
- Они уже спускаются! Мы ведь посчитаем их шаги, правда? Ра~аз...
«Ра~аз...»
Нужно молчать. Притвориться мертвой. Не шевелиться. Не дышать, не жить. Пусть они подойдут, пусть подойдут поближе. Семь шагов, семь коротких шагов и я буду свободна!
«Два~а...»
- К-кто... здесь...
«Заткнись, старая дура! Заткнись!!! Кто просил тебя разевать свою гнилую пасть?!»
- И еще - три~и... - рассмеялась капель.
«Три... Неужели они тебя не услышали? Быть того не может, но в любом случае - просто молчи! Молчи!!! Молчи, я сказала!!!»
- Кто здесь?!..
«Четы~ыре... Пя~ять... Ше~есть... Се~...»
- Стой. Дальше нельзя.
- Они остановились, - хихикнула капель.
«Гадство! Проклятье! Это все из-за тебя! Старая дура!!!»
- Здравствуй, дочка... - сказал один из вошедших. - Вот мы и встретились, снова...
- Кто ты?.. - вновь выдавила из себя, борясь с разрывающими голову голосами.
Вошедший не удостоил меня ответом, зато подал голос другой... другая:
- Деда, это она?
- Опять «деда»? - пробурчал первый.
- Да ладно тебе, не вредничай!
- И это я, значит, вредничаю?!
- Прекратите... - Язык почти не слушается, вместо слов изо рта вырывается какое-то шипение.
- Деда, она... старая.
- Да, весьма... а тебе не все равно?
- Ну, знаешь... мне его жалко, между прочим! Посмотри - что она со своим сделала!
- Не переживай, к новому она будет относиться намного бережнее, уж поверь мне! Мы ведь, в сущности, такие же, как люди - не ценим того, что имеем, пока не потеряем. Но уж если раз потеряли...
- Ладно, ладно, убедил... А она не того?..
- Ну, может быть самую малость...
- Да? А мне кажется - на всю башку!.. Тетя, ты как - совсем того, или еще что-то соображаешь?
- Ты... мне? - Челюсть болит от чудовищных усилий.
- Тебе, кому же еще!
- Подойди... поближе... я покажу...
Первый рассмеялся.
- Вот видишь... внучка... она еще чего-то соображает!
- Эх, ну, видать ничего не попишешь... можем начинать?
- Наверное, можем.
- Вы пришли убить меня?.. - в груди родилось какое-то волнение. Быть может страх, а может надежда, что мои мучения, наконец, закончатся.
- Наоборот, дочка! - расхохотался... старик (услужливо подсказала капель). - Мы пришли тебя освободить.
- Там охранник, у входа... - Сознание меркнет от боли, но я заставляю себя говорить. - Приведите. Мне нужна...
- Что ты, дочка! Года уж мои не те, чтобы смотреть, как ты завтракаешь! - снова рассмеялся старик. - Желудок, знаешь ли, слабый, может чего доброго и подвести... Хорош же я буду - перед родными то опозориться!
- Ты...
- Помолчи, - голос его внезапно утратил веселые нотки, сделался жестким и властным. - Мы принесли тебе тело. Ее тело.
- Да? - прохрипела я. - А она об этом знает?
- Знает, не переживая. Но прежде, чем ты его получишь, мне нужно, чтобы ты пообещала мне: не есть ее.
- Тогда зачем...
- Затем, что ты убьешь ее. Не съешь, а убьешь. Быстро, как ты умеешь. А потом заберешь то, что ей принадлежало.
- Я не понимаю... зачем это нужно тебе. Еще меньше я понимаю, зачем это могло понадобиться ей. Но если вы оба этого хотите, я не вижу... - мое горло сдавливает приступ кашля, но я со злостью заталкиваю его обратно, - не вижу повода отказываться...
- Вот и замечательно! - хлопнул в ладоши старик. - Тогда приступим.
- Смотри! - одними губами шепчу я капели.
- Смотрю я, смотрю, - отзывается та. - Этот мужик закрывает девчонке лицо ладонью. Теперь...
Пронзительный крик, прокатившаяся по подземелью ударная волна и яростный поток света, проникший даже сквозь закрытые веки, едва не размазали меня по стене. Но я выдержала. И наградой этому стало прикосновение теплой кожи к моей мертвенно холодной щеке.
Больше не в силах сдерживаться я вцепилась зубами в горло девчонке и бросилась в открывшуюся передо мной бездну...

- Хахаха... хахаха... хахаха... - По укутанной тьмой камере разносился чей-то заливистый смех.
Лишь, когда в легких закончился воздух, я поняла, что смех этот было мой.
Я поднялась с колен и с наслаждением хрустнула суставами.
- Проклятье, как больно! - на глаза навернулись слезы.
Я осторожно дотронулась до шеи и отдернула руку, едва та коснулась чего-то липкого и скользкого.
Поднеся руку к лицу, я с изумлением уставилась на алые, в тонком лучике света, пробивающемся сквозь полуоткрытую дверь, пальцы.
Поднеся их ко рту, я высунула язычок и самым кончиком лизнула их. Соленые...
Резко обернувшись, я уставилась на прикованную к стене фигуру. Лишь издали напоминающую человеческую. Дистрофическое тело - морщинистая кожа облепляет атрофированные мышцы и торчащие кости. Отчетливо прорисовывающиеся ребра, просвечивающий сквозь тонкую кожу лишенный волос череп - словно скелет, а не живая женщина... Нет, уже и впрямь не живая.
Приблизившись к прикованному к стене трупу, я присела на корточки и приподняла его уродливую голову: сгнившие зубы; сросшиеся, наполненные гноем веки; щеки, изрытые язвами и невыносимо воняющие фурункулы, которыми усеяна вся шея.
В груди что-то заклокотало. Я приоткрыла рот и позволила смеху вновь раскатиться по сводам бывшей темницы.
Смачно плюнув в морду покойнице, я хлестким ударом размозжила ей голову о камни, поднялась, развернулась, расправила плечи... нет, скорее плечики... и взбежала по лестнице к распахнутой двери.
В лицо мне ударил порыв холодного ветра и швырнул на тело горсть белых хлопьев.
Зубы почему-то сами собой принялись выбивать нервную дробь, а кожа покрылась пупырышками и пошла ходуном в такт задрожавшим мышцам.
«Это что еще за дела?..»
- Кап... - раздалось из-за закрытой двери.
В следующее мгновение она с грохотом захлопнулась. Гримаса злобы постепенно исчезла с моего лица.
Я огляделась - куда ни глянь, один только снег. Лишь далеко впереди высится горная гряда. Но зато какой воздух! Никакой затхлости, никакой вони, с которыми я свыклась, но в глубине души ненавидела всем сердцем. Что за дивное место?!
«Но, проклятье, почему же так дрожит тело?!»
Впервые я оглядела себя и недоуменно поморгала, пытаясь понять - что же я все-таки вижу.
На наваждение это не походило, оставалось понять - для чего мне такая здоровенная грудь...
Заметила я и еще кое-что - прямо поверх двух бесполезных кусков жира, скрывающих на удивление неразвитые мышцы, была размашистым почерком намалевана надпись: «Адел...»
Надпись шла полукругом и уходила куда-то в район живота, но как я не терзала свое, так ничего больше прочитать и не смогла.
«Что ж, Адел, так Адел... или нет - лучше Адель. Да, пусть будет Адель!»
- Проклятье, как же холодно!.. - зарычала я, отмечая, что тело мое уже начинает жить своей жизнью, то дрожа, словно в лихорадке, то подпрыгивая на месте.
- Сукины дети! - наконец сформировалась в моей голове достойная мысль. - Да они же меня без одежды оставили! Это что ж - она с голым задом по этим снегам топала?!
Злость помогла немного согреться, и стимулировала работу мыслей.
Щелчком пальцев, запалив ближайший сугроб, я подошла к нему и с наслаждением впитала жар пламени. По ногам побежали теплые струйки.
Спохватившись, я опустила взгляд вниз и облегченно вздохнула - всего лишь растаявший снег. Но нужно быть внимательнее, хорошо этой дуре достало мозгов справить нужду, прежде чем она пришла ко мне на свидание! И голода я, вроде, не чувствую... Как странно ощущать столь примитивные потребности организма... Я уже и забыла, про все эти малоприятные довески, идущие в комплекте с жизнью. Когда я висела там...
Захлестнувшая меня с головой волна ярости, сопровождаемая рванувшимся из горла ревом, выплеснулась наружу и прокатилась по снежной пустыне в мгновение ока окутавшейся паром.
Быть может этот густой, непроглядный пар и спас меня. А, может, охранник просто промахнулся. В любом случае это было непростительно с моей стороны - подумать только: едва не потерять тело, спустя несколько минут после его обретения!
Пуля, выпущенная из ганблейда, просвистела в сантиметре от моего уха.
Вторая была выпущена уже наугад, но заметно точнее, впрочем, теперь это не имело никакого значения. Землю расчертили окружности защитного барьера. Комочек металла рассыпался пылью, не пробив и первого.
Я ухватила комок пара побольше, скрутила его в маленький горячий водный шарик и швырнула охраннику.
Тот самозабвенно продолжал стрелять. Не обращая внимания ни на то, что пули его бесследно таяли в воздухе, ни на то, что пар, в который вновь обратился мой шарик, уже наполнил его легкие и теперь те крупицы магии, которыми я его подпитала, стремительно разносились кровью по его организму.
За моей спиной послышался торопливый топот копыт. Небо озарила вспышка молнии, прогремел раскат грома.
Гипнороги? Нет, это кто-то покрупней... Но лошадей здесь не водится... или все-таки есть? И этот гром...
Резко обернувшись, я встретилась с двумя угольками пышущих жаждой убийства глаз в черных глазницах бесстрастной золотой маски.
- Один?! - изумлению моему не было предела.
Вот только страж явно был не настроен шутить...
- Проклятье! - я прыгнула в бок, и почувствовала, как снег тысячью морозных игл впился мне в тело.
Дыхание перехватило. Судорожно хватая ртом воздух, я вскочила на ноги и увидела, как все четыре возведенных мною барьера рухнули под ударом исполинского меча.
Что-то больно ударило мне в живот, и я закричала от боли, такой не привычной, почти сладостной, но явно не своевременной.
- Ах, ты шестиногая тварь! - я вцепилась руками в копыто уродливой лошади и попыталась приподнять ее. Не тут-то было. Магия, словно побитая собака забилась в дальний угол сознания и решительно отказывалась выбираться наружу. А своих сил у этого тела было столько, что можно смело сказать, что их не было вовсе.
Страж занес меч для решающего удара.
- Не~ет! - завопила я.
Не хочу! Не хочу умирать! Я ведь только что снова начала жить! Не хочу!!!
Один остановился в тот миг, когда меч его уже почти коснулся моего горла.
Я с трудом проглотила тугой комок и сжала зубы, терпя холодные когти мороза, вгрызающиеся в кожу, боясь неосторожно дернуться и самостоятельно насадить себя на его меч.
Он обернулся назад. Жажда убийства в его глазах потухла. Он внимательно всматривался во что-то, скрытое от нас обоих пеленой все еще клубящегося над долиной пара, а потом я почувствовала, как копыто его проклятой лошади поднялось с моей груди.
Меч исчез у Одина за спиной. Некоторое время он еще постоял, словно в нерешительности, взирая на меня сверху вниз, а я боялась даже пошевелиться. Потом дернул головой в рогатом шлеме и, хлопнув коня по шее, направил прочь. Какое-то время я еще слышала цокот копыт по замерзшей земле, а потом все стихло.
Осторожно, морщась от боли, я встала с земли и отряхнула с себя комья снега. Тут же, не теряя времени, поспешила восстановить разрушенный стражем барьер и лишь после этого решилась выйти из облака пара.
Охранник - здоровенный детина в отороченной мехом кожаной куртке - сидел на земле и отрешенно глядел на сжатый в огромных лапищах ганблейд.
Едва завидев меня, он расплылся в радостной улыбке и бросился мне навстречу.
На мгновение мне даже сделалось жутко. Пусть заклинание и должно было его обезвредить, но если что-то пошло не так, и, даже если проходя сквозь барьеры он умрет, с него станется просто напросто раздавить меня своим весом...
Но, не дойдя до внешнего круга барьера, он остановился и, опустившись на одно колено, преданными глазами посмотрел мне в лицо.
- Волшебница... моя госпожа. Повелевай мной, я - твой верный рыцарь!
- Это что-то новенькое... - я удивленно присвистнула. - Странно, дружок, а я просто хотела спалить тебе мозги за то, что ты со мной делал все эти долгие годы и дело с концом... уж не притворяешься ли ты?
Нет, кажется, не притворяется... Невозможно смотреть так преданно и втайне желать убить. Нет ни единого намека на фальшь - лишь безграничная преданность.
- Госпожа, вам холодно?..
- Что? - я удивленно посмотрела на него.
Нет, это решительно неправильно! Он не должен так себя вести!
А мой новоиспеченный раб уже поднялся с земли и вразвалочку направился прямиком ко мне.
- Стой, идиот! - я едва успела убрать барьеры, прежде чем он успел убиться о них.
- Но госпожа, - жалобно простонал он. - Вам же холодно... вы можете заболеть или... ум... умереть...
Быть того не может! На глазах этого чудовища заблестели слезы.
- И что ты предлагаешь? - подозрительно спросила я.
- Идемте внутрь, там тепло, там вы согреетесь. Я найду для вас одежду, госпожа.
- Внутрь? - холодно переспросила я, чувствуя, как внутри снова закипает злость, а в ладони рождается комок пламени.
- Внутрь, госпожа. В мою сторожку. Я тут живу, при темнице.
Злость схлынула, а я вновь ощутила на себе морозное дуновение ветра.
- Ну, хорошо, пошли, - кивнула я.
Верзила расплылся в блаженной улыбке. А потом, не успела я еще и рта раскрыть, сграбастал меня своими лапищами и, прижав к груди, принялся расстегивать свою куртку.
- Что ты делаешь? - возмущенно воскликнула я.
- Холодно, госпожа, - пояснил мой «рыцарь». - Босиком по снегу... вы простудитесь. Лучше я вас понесу.
Я даже не нашлась, что на это ответить. Покорно позволила ему сунуть себя под полу куртки и прижать к телу тяжелыми лапами.
И хотя ветер то и дело задувал под куртку, то сбоку, то снизу, я очень быстро согрелась, а повернувшись так, чтобы мой благодетель ненароком не переломал мне руки, я еще до того, как мы добрались до обещанной сторожки, провалилась в глубокий сон...

- Вот и все, - старик улыбнулся.
- Как это все? - возмутилась девочка. - Ой! Кажется, у меня получается...
- Мда... а жаль... когда ты молчала, ты мне нравилась намного больше.
- Ой, да брось, деда! Как будто ты взял меня лишь для того, чтобы я все время молчала! Тебе же самому будет без меня скучно!
- Значит, даже будучи сгустком протоплазмы, ты все также будешь называть меня дедушкой?..
- Ну конечно! Какой же ты мне отец? Скорее дед, вернее прадед...
- Если уж на то пошло, то одного «пра» явно недостаточно.
Они рассмеялись.
- Так что значит это твое «все»? Мы уходим?
- Да, уходим, девочка...
- А ты разве не хочешь узнать, что будет с ней дальше?
- Не особенно... Но, если хочешь, ты можешь остаться, а потом догнать меня...
- Э нет! Так просто ты от меня не отделаешься! Куда ты - туда и я! Но... мы ведь еще сможем вернуться?.. Очень уж мне интересно - чем все закончится! В конце концов, это мое тело... А я уверена, что она непременно его угробит! Слушай, а как тебе удается сохранять... эээ... человеческий облик? Я тоже хочу!
- Это тебе еще зачем?
- Ну, вот сейчас я хотела скорчить недовольную физиономию.
- Научишься еще, - усмехнулся старик. - Что же до другого вопроса... конечно вернемся! В конце концов, время инвариантно…
Они шли по заснеженной равнине, уходя все дальше от места недавнего сражения, и силуэты их понемногу истаивали в лучах пробивающегося сквозь пелену облаков солнца, пока не исчезли вовсе...

Глава 2

Вальяжно переваливаясь с боку на бок, мимо меня катились клубы плотного бесцветного марева. Не то туман, не то дым. Казалось, что я наблюдаю за ними уже целую вечность и это нисколько не беспокоило мой отрешившийся от всего прочего разум.
Но внезапно все изменилось. Туман вздрогнул. Что-то маленькое, но очень быстрое пронеслось мимо моего лица и расплющилось о возникшую из темноты стену.
Я недовольно дернулась, раздраженно отмахнулась от завизжавших вокруг маленьких юрких точек и тут же сама закричала от боли.
Рухнув на колени, я ошарашено смотрела, как из пробитой насквозь ладони сыплются на металлические решетки тягучие алые капли.
Секунда и рана перестала кровоточить. Розовые кусочки новорожденной кожи сплелись, затянув отверстие.
На место боли пришла дикая ярость. Потратив лишь короткое мгновение на то, чтобы воздвигнуть вокруг себя защитные барьеры, я встала в полный рост, скомкала оторванный пулеметным огнем клок тумана, проплывавший мимо, и швырнула в сторону неясных силуэтов.
Уже в воздухе мутный заледеневший шарик заметно набрал в весе, жадно всосав в свою утробу остатки марева, и рухнул на пол, прямо под ноги кучке солдат в сиреневой униформе, разлетевшись тысячами острейших ледяных осколков.
Дружный крик, преисполненный страдания волшебным бальзамом, пролился на мою душу, однако оказался бессилен заглушить неподвластную даже мне самой жажду убийства.
Стрельба на мгновение прекратилась, а потом щиты полыхнули бирюзовым огнем под градом обрушившихся на меня снарядов. Я бросилась на пол и откатилась за груду металлических ящиков, немедля разразившихся жутким звоном и задрожавших под шквальным огнем.
Это были роботы. Два огромных механических монстра, опиравшихся на фальшивые хвосты и без устали паливших из спаренных пулеметов.
Что-то взвыло у меня над головой. Скорее интуитивно я бросилась на другую сторону узкого тоннеля, в котором и была, как выяснилось, с самого начала.
За спиной грохнуло. С потолка посыпались комья земли. Две сорванные взрывной волной лампы, все еще связанные оборванным с обеих сторон кабелем, пронеслись мимо и буквально размазали одно из распростертых на усыпанном ледяными иглами полу бездыханных тел.
На несколько секунд воцарилась полная тишина. Потом два звонких щелчка нарушили ее — это роботы перезарядили свои смертоносные игрушки и уже шарили по полу сканерами в поисках внезапно исчезнувшей цели.
Я схватилась за решетку под собой. Закрыла глаза и выбрала едва ли не все оставшиеся силы из глубин своего естества, а потом выплеснула их наружу, вперив взгляд в замешкавшихся монстров.
Убийственный по своей силе электрический разряд мгновенно обратил металл под моими ладонями в раскаленную лужу. Руки увязли в ней по запястье и после хлесткого удара ледяного жгута, вспыхнули, разразившись умопомрачительной болью, выбившей из легких весь воздух.
Впереди громыхнуло — это роботы, не справившиеся с перегрузкой, разлетелись стальными ошметками, осыпая мертвых солдат жадно трещащими языками пламени.
Я поспешно вырвала руки и тугой воздушной волной сбросила с них языки огня и капли застывающего металла.
После я, стоя на коленях, заворожено смотрела за тем, как восстанавливаются и наполняются кровью выжженные вены, как срастаются лопнувшие мышцы, как горелые куски мяса обращаются в живую плоть, покрывающуюся новой тонкой розовой кожей.
Сбоку что-то дернулось. Я скорее не заметила, а почувствовала движение и выкинула вперед руку. Ладонь сомкнулась на гладком полированном шлеме солдата, утратившего невидимость. Рванув его на себя, я со всей силы впечатала кулак другой руки ему в рожу, буквально расплющив голову между рук и глубоко вогнав в скрытые темной кожей глазницы пару ярко-синих окуляров. Солдат не успел даже пикнуть.
Мертвое тело солдата рухнуло к моим ногам. Я обернулась. Огляделась по сторонам. Кажется никого...
В это мгновение что-то коротко свистнуло, разорвав воздух у меня над головой. Я дернулась вперед, но было уже поздно.
Острая боль, родившаяся у самой шеи, проложила себе дорогу вдоль позвоночника и вместе с брызгами крови вырвалась из правого бока. В спину ткнулось что-то холодное, и оглушительный выстрел перекрыл мой крик.
Тело онемело. Руки безвольно обвисли, ноги подкосились, и я рухнула лицом вперед прямо на мертвого солдата. На его раздавленном лице растянулась сведенная судорогой ухмылка и была благодарно нахлынувшей со всех сторон тьме, убравшей ее с моих глаз.
Потом пришел холод. Тела я не чувствовала, но вонзившиеся в каждую клеточку морозные иглы исправно жалили его, заставляя скрипеть зубами от боли. Потом холод лишил меня и этой радости, а после ушла и боль.
В покрытой инеем голове кое-как ворочались замерзающие мысли. Сознание с упертостью гипнорога уверяло, что холод — лишь проявление приближающейся смерти, но последние клеточки мозга, еще не пронзенные ледяными иглами, твердили, что меня заперли в глыбе льда.
Я же хотела лишь, чтобы это поскорее закончилось. У меня не осталось сил, не было желания жить, я умирала и радовалась смерти, но почему так долго, почему так... холодно?..
Кап.
Из уголка застывшего глаза сбежала слезинка, на секунду зависла на верхней губе, а потом сорвалась вниз.
Кап...

- Про-сы-пай-ся! - издевательски пропела капель.
«Нет! Нет!!! - Я едва не взвыла от охватившего меня отчаянья. - Невозможно! Снова! Не хочу!!!»
Моя рука сжалась в кулак и дернулась в сторону. Раздался взрыв, а потом с жутким металлическим лязгом что-то влетело в стену, отскочило от нее и задребезжало, катаясь по полу.
Я открыла глаза. Ни темноты вокруг, ни сковывающих тело цепей. Чистая кожа на руках и... раскалывающееся от боли тело.
Переведя взгляд с останков безвременно почившего котелка на дощатый потолок, я упала на мягкую (в сравнении с каменными стенами) кровать и натянула до подбородка одеяло.
Спустя минуту или две, распахнулась входная дверь и внутрь маленькой комнаты, под завывание ветра, ввалился мой новоиспеченный рыцарь, сжимавший в одной руке ганблейд, а в другой — внушительного размера молоток.
- Что случилось, госпожа? - прогнусавил он, прикрыв за собой дверь. - Я слышал звон...
- Ничего, - пожала я плечами.
Стражник подошел к валяющемуся на полу котелку и тяжело вздохнул. Потом поднял его, смял голыми руками и, протопав в дальний конец комнаты, бросил в кой-то мешок.
Пройдя мимо меня, он открыл дверцы приземистого шкафа и вытащил из него новый котел, чуть поменьше предыдущего.
- Это последний, госпожа, - вздохнул он. - Не делайте так больше.
Когда изумление от этого ничем не прикрытого хамства сменилось желанием убивать, мой бывший тюремщик уже исчез за дверью.
Отшвырнув прочь одеяло, я встала с постели и едва не растянулась, зацепившись ногой за стоявший рядышком стул.
Уже собравшись испепелить и этот неказистый предмет интерьера, прежде чем взяться за его хозяина, я застыла, прислушиваясь к донельзя странным ощущениям, возникшим в моем новом теле... и громогласно чихнула.
Ошарашено помотав головой, я с отвращением подцепила кончиком пальца нечто совершенно неаппетитное, выплеснувшееся из покрасневшего носа и превратила его в облачко пара... Запашок от него был тот еще, и я почти пожалела о содеянном.
Когда мне удалось окончательно прийти в себя и вновь сесть на кровать, я обнаружила, что на стуле лежит стопка какой-то одежды. Едва взглянув на нее, я почувствовала, что в помещении, в общем-то, весьма прохладно.
Недовольно поморщившись, проклиная бывшую хозяйку этого тщедушного тела, я все-таки влезла в не слишком удобный, но весьма теплый наряд.
Дверь вновь открылась. Вошел мой рыцарь с котелком полным снега, подошел к металлической заслонке у дальней стены и отодвинул ее в сторону. За ней обнаружился камин. Запалив в нем огонь, он повесил котелок, и, подойдя ко мне, остановился, окинув сумрачным взглядом.
- Чего? - недовольно буркнула я.
Ни слова не говоря, он принялся раздевать меня и делал это столь быстро и нахально, что человекоубийственные желания во мне так и не успели родиться. Покончив со своим черным делом, он принялся заново меня одевать, крутя, словно маленького ребенка. Этот процесс занял заметно больше времени, но в итоге он довольно кивнул и прошел к котелку, снег в котором уже растаял и стал пристально наблюдать за поднимающимся над водой паром. Мне же оставалось лишь признать, что так действительно намного удобнее, но отношение этой горы мышц к своей «госпоже» мне решительно не нравилось.
Снова в душе зародились сомнения - уж не притворяется ли этот верзила... Но с другой стороны - зачем? Судя по всему, я провела в его халупе целую ночь (а может и не одну), и у него была масса возможностей меня прикончить...
- Эй, ты... Как тебя зовут?
- Зефер, госпожа.
- Просто Зефер?
- Да, госпожа.
- А меня можешь называть Аделью.
- Хорошо, госпожа.
За этот короткий диалог этот детина и не подумал обернуться.
Пользуясь случаем, я швырнула в него еще один заряд того же рода, что и прежде - он даже не вздрогнул.
Ничего не понимаю! Есть, конечно, вероятность того, что хозяева этого чуда обвесили его амулетами, да оберегами, на случай если ему придется сразиться с вырвавшейся на свободу волшебницей, но ведь заклинание подействовало - иначе бы не остановился страж! Да и сам Зефер, поначалу проявлял к ней такой же интерес, как голодный охотник к удирающей добыче... а потом все изменилось.
«Убить его и дело с концом!» - шепнул кто-то в уголке сознания.
Еле слышный шепоток оказался не хуже любого приказа - рука сама собой дернулась вперед и на кончиках пальцев уже затрещали искорки магии. В последний момент я успела себя остановить.
«Ага, убить! - передразнила я себя. - А потом что? Куда мне идти? Кругом один снег, а этот хоть знает дорогу отсюда... наверное...»
Дорогу... куда? А куда я, собственно, намерена идти? Что делать? Все эти десятилетия, что я провела взаперти, я, как любой порядочный пленник, хотела лишь одного - сбежать. Тем более что заточение мое, кажется, было бессрочным и в противном случае мне полагалось сгнить в той дыре, отчего я была не так уж и далеко. Никогда не думала - что я буду делать после побега...
Нет, конечно, в первые годы я тешила себя мыслями о мести, но сейчас они выглядят попросту глупо, ввиду того, что я забыла - кому собиралась отомстить... Да и нет их, пожалуй, уже на свете. Да и есть ли этот свет? Что произошло с миром за эти годы я не знала.
И тут отголосок минувшего сна, раскаленным клеймом впился в мое сознание.
- Зефер, - вскричала я, - солдаты в сиреневой форме, с округлыми шлемами с устройствами невидимости - чьи они?
Мужчина в этот момент как раз отправлял внушительных размеров куски мяса в бурлящую воду, одновременно посыпая их солью, и даже не вздрогнул от моей внезапной тирады.
- Эстарцы, - после минутной паузы, в течение которой во мне все крепло желание его испепелить, пожал он плечами. - Они, наверное. Больше некому. О невидимках я раньше не слышал, но если кто такую штуку и придумал, то только они. Башковитые парни. Вся новая техника у нас от них появляется. Правда, последнее время слухи какие-то нехорошие ходят. Вроде, и путники от них не возвращаются, и город их огроменный то есть, а то нет... Эстарцы, наверняка они...
- Собирайся! - Я решительно поднялась с кровати. - Мы идем в Эстар!
Мой «верный рыцарь» сумрачно покачал головой, не переставая колдовать над котелком.
- Нельзя сейчас, госпожа. Вы простужены, метель снаружи, мясо варится, сани...
- Немедленно!
Я решительно протопала в одних носках по полу и распахнула дверь.
Ветер хлестнул меня по лицу. Мигом порозовевшие щеки полыхнули огнем, едва в груди разгорелась обида. Лишь только я вскинула к пасмурному небу руки, воздух подернулся рябью, а потом полыхнул, и прокатился огненным валом по снегу. Гул пламени заглушил и хрип умирающего ветра, и шипение вскипевшей воды.
Я надменно вскинула голову и широко ухмыльнулась, глядя на глубокую траншею в снегу, наполненную паром. Через секунду улыбка сползла с моего лица. Вновь налетел ветер, швырнув в лицо хлопья снега. Затрещавшие на холоде капельки пара просыпались на дно канала и забарабанили по тонкой корочке льда...
Грудь сдавил кашель. Подошедший сзади Зефер мягко отстранил меня в сторону и закрыл дверь.
- Не надо сейчас выходить на улицу, госпожа. Отдохните - через несколько дней погода улучшится, а вы выздоровеете. До Эстара путь не близкий, нужно подготовиться...
- Хорошо, - справившись с кашлем, ответила я и вернулась к кровати.
- Сейчас обед готов будет, - добавил Зефер и вернулся к своему котлу.
Я лишь кивнула и прямо в одежде забралась под одеяло. Впрочем, очень быстро я согрелась и отбросила его в сторону. Задумчиво поковыряв мизинчиком сначала в правом ухе, а потом и в левом, я спросила здоровяка:
- Ты ничего не слышишь?
- Слышу, госпожа... - Он помедлил. - Ветер воет, огонь трещит, вода кипит...
- Да нет же! - Я раздраженно передернула плечами. - Слышишь это шум? Такой тихий... но настойчивый... Вот прямо здесь, у кровати?
Зефер подошел ко мне и с минуту стоял неподвижно. Кажется, он даже дышать перестал. Потом покачал головой.
- Нет, госпожа, не слышу.
- Ну, ладно... Наверное, показалось... - Я пожала плечами и вновь нырнула под одеяло.

«Несколько дней» растянулись на, без малого, три недели. Уже на третий день я, магией, выгнала из тела остатки болезни и сразу же ощутила на себе тяжкое бремя безграничной скуки. Делать в этом ледяном аду было решительно нечего. Новое тело требовало действий, да и разум, наконец вырвавшийся из клетки запертого в подземелье гниющего куска мяса, жаждал новых свершений. А вокруг была лишь морозная пустыня, где круглые сутки бушевали метели и вьюги. Сложно было даже представить - как мой былой тюремщик умудрился здесь жить все это время... а, может, он был не один?..
Говорить с моим «рыцарем» тоже было особо не о чем. На вопросы о своей работе он лишь качал головой и отвечал односложно: «не знаю, не помню». Кажется, мое заклинание все же подпалило ему мозги, а может это постарались его хозяева, о которых, как выяснилось, он тоже ничего «не знал». Свежих новостей у него тоже было не густо, и они ограничивались какими-то слухами, невесть как залетавшими в эти края.
В общем, первые дни я коротала время, планомерно изводя всякую мелкую живность в доме, карабкающуюся и ползающую по стенам и потолку - прицельно расстреливала их ледяными иглами, безжалостно дырявя старые доски. Потом, когда целей заметно поубавилось, мне надоело, и это занятие, и я большую часть времени спала, пользуясь возможностью отдохнуть на теплой постели... только этот надоедливый шум, продолжал преследовать меня и жутко бесил. А то, что мой храбрый защитник упорно его не замечал, выводило меня из себя еще больше.
Но, так или иначе, те дни остались позади. Этим утром Зефер, ни слова не говоря, стал собирать вещи в дорогу. Мне показалось, что в два объемистых рюкзака он решил затолкать все небогатое убранство своего жилища. На улице распогодилось, с голубого неба на мир взирало холодное солнце. Снег ровным ковром устилал все вокруг, и ни единое дуновение ветерка не тревожило его покой.
- Нам нужно на юг, госпожа. Эстар в той стороне, - пояснил мой самопровозглашенный рыцарь.
Я лишь пожала плечами. На север, на юг - какая, в сущности, разница? Это место за минувшие дни осточертело мне не меньше, чем пребывание в темнице за последние десятилетия.
Упаковавшись, Зефер вышел из дома, а вскоре появился вновь. Провозгласил:
- Сани готовы, госпожа.
Я удивленно выгнула бровь и вышла из дома.
На улице и вправду стояли сани. Неказистые с виду, но весьма прочные. Вот, значит, чем занимался этот великовозрастный дурень, все это время - а я-то гадала: по чему он каждый день стучит на улице молотком... Он, кажется, и раньше упомянул о каких-то санях, но тогда я не придала этому значения. Сюрприз, ничего не скажешь!..
- Туда? - с мрачным видом я ткнула пальцем куда-то в сторону.
- Туда, госпожа, - Зефер чуть сдвинул мою руку в сторону.
- Великолепно! - Я решительно зашагала вперед, по колено, утопая в рассыпчатом снегу.
- Но как же... сани, госпожа? - растерянно пробормотал за моей спиной «рыцарь».
- Сам на них езжай, если хочешь! - бросила я через плечо и продолжила свое шествие.
Хватит! Пора поставить на место и это большелапое чудовище и это тщедушное тело. Если его прежняя хозяйка не удосужилась его, как следует натренировать, то уж я об этом позабочусь! Волшебница я или нет, но находиться в бесполезном куске мяса, который вечно чего-то хочет и ни на что не способен, я не желаю!
Я довольно быстро удалялась прочь. Нижние конечности в тяжелых мохнатых сапогах перехваченных кожаными ремнями лихо взметали в воздух снежные хлопья. Полное злости на самое себя и всех вокруг тело, подобно тарану, вгрызалось в снежные массы.
Вскоре за спиной послышались тяжелые шаги и шелест деревянных полозьев по снегу. Мельком обернувшись, я убедилась, что Зефер идет следом и тащит за собой здоровенные сани, на которых покоились его пожитки.
Он явно заметил мой нехитрый маневр: немного поотстал, а потом, забрав влево, обогнал меня по широкой дуге и пошел впереди, прокладывая путь. Держался он при этом на почтительном расстоянии, и в душе моей вновь зародились нехорошие подозрения - уж не умеет ли этот бугай читать чужие мысли? Последней, как раз, была нацепить себе на спину один из рюкзаков, чтобы заставить это тело как следует попотеть...
Но Зефер шел далеко, а окликать его мне не хотелось. Ну и пусть тащит. Будем идти без остановок, пока не выберемся из этой пустыни! Надо привести себя в форму перед встречей с врагом...
В груди тихонько заклокотала ярость. Воспоминания о том сне были еще свежи и хотя за три недели, он так и не повторился, но в том, что он пророчил мне смерть, я не сомневалась ни на секунду. Увидеть вполне реальную, существующую опасность на следующий день после освобождения из векового плена... тут нечего и думать! Вернее, подумать было над чем - идти вперед или развернуться и постараться унести ноги, как можно дальше от места своей предполагаемой гибели... А толку? Куда я пойду, что буду делать? И не окажется ли так, что враг нападет на меня в тот момент, когда я буду меньше всего к этому готова? Вещи сны, как мне подсказывали чувства, имеют обыкновение сбываться всегда. Но зная будущее, я могу попробовать хоть немного повлиять на него... и этого будет достаточно, чтобы чаша весов наклонилась в мою сторону.
Снег рванулся в стороны из-под моих ног. Из-под белого покрывала брызнули осколки льда, а следом за ними из темного провала показалось нечто огромное и мохнатое, с головы до заостренных ласт облитое быстро густеющей водой.
В лицо мне пахнуло гнилью. Потом раскатистый рык резанул по ушам, и всю меня, с головы до ног, окатило зловонной слизью. Перед глазами возникла чудовищных размеров пасть, ощетинившаяся двумя рядами гнутых зубов.
В моих ладонях вспыхнуло пламя. Огненный вихрь сжался в крошечный шарик и едва не сорвался с рук, когда на рык одного чудовища, раздался рев другого.
Мой верный рыцарь спешил своей госпоже на помощь. Две пули воткнулись чудищу прямо в голову и с чавкающим звуком потонули внутри. Брызнула темная кровь. Зефер же уже подбежал к монстру вплотную, и воздух рассекли блики его ганблейда. За несколько секунд чудовищная тварь превратилась в груду изрубленного мяса, которую Зефер пинком сбросил обратно в полынью.
Огненный шар с тихим хлопком исчез между моих ладоней, а пришедший на его место тугой хлыст со всего размаха саданул рыцаря по лицу. Тот покачнулся, отступил назад, помотал головой, но на ногах устоял.
- Не смей лезть вперед меня! - рявкнула я ему.
- Но госпожа, я должен защищать вас... - озадаченно пробормотал он.
- Ты должен выполнять мои приказы!
- И защищать... - поразмыслив, добавил он.
Я досадливо сплюнула и, сорвав заклинанием с себя зловонную жижу, зашагала прочь.

В тот день мы действительно прошагали не мало. Из виду исчезла халупа моего бывшего тюремщика. На горизонте показалась горная цепь. Снега под ногами заметно прибавилось, и тело стало подавать первые признаки усталости. А мы дальше и дальше, пока, наконец, усталость и холод не сцапали с двух сторон мою правую ногу и не свели судорогой мышцы. И как не злилась я на себя, как не старалась двигаться дальше, тело отказывалось повиноваться. Пришлось сделать привал.
Вечером, сидя у костра и отщипывая кусочки жареного мяса с туши добытого Зефером гипнорога, я утешала себя тем, что завтра пройду вдвое больше, а может и втрое. Но этот доморощенный рыцарь (который, кстати, не подавал ни малейших признаков усталости, чем выводил меня из себя), все испортил: объявил, что до конечной цели - этого «Эстара» - нам топать без малого полгода.
Полгода! По снегу и льду! Отбиваться от всяких тварей, жрать жесткое мясо и гадить прямо на снегу! Не знаю, как я не убила его тогда...
Впрочем, пошевелив своими отмороженными мозгами, он сообщил, что неподалеку есть лес каких-то «чокобо» и заверил, что на них можно ездить и притом весьма быстро. Поразмыслив секунды две-три, я внесла коррективы в наш маршрут, и мы отправились на поиски этих таинственных животных...

Глава 3

- Ты смеешься надо мной? - сквозь зубы прошипела я, глядя в огромные голубые глаза уставившегося на меня здорового цыпленка.
- Нет, госпожа. Это - чокобо. Они очень быстрые...
Стянув с руки перчатку, я от души хлестнула его по лицу, после чего развернулась и пошла прочь.
- Но госпожа...
Я остановилась. Вздохнула.
- Ты хочешь сказать. Что эта курица не превратится в омлет под твоим весом?
- Что вы, госпожа?!
Зефер ухватил ближайшую желтоперую птицу за холку и довольно ловко взгромоздился ей на спину. Животина протестующе закричала и выгнула голову, но мой рыцарь что-то сунул ей в клюв, и та заткнулась, пережевывая какое-то лакомство. Зефер тронул его ботинками и направил ко мне.
- Видите, госпожа? Они очень выносливые! Увезут и нас и нашу поклажу. Даже сани не нужны. - Он тяжело вздохнул, наверное, все-таки хотел на них меня повозить.
- Ладно, берем, - кивнула я и направилась к другому чокобо, выковыривавшему что-то из-под снега на окраине леса. Зефер на своем зашагал следом.
Карабкаться на эту двухметровую курицу я не собиралась - просто швырнула в нее заряд магии и ступила к опустившейся на колени птице.
Последовавшего через мгновение удара я не ожидала. Трехпалая когтистая лапа врезалась мне в живот, отбросив на добрый десяток метров. Шлепнувшись на землю и разодрав об землю лицо, я покатилась по снегу, пытаясь остановиться. Едва мне это удалось, я вскочила на ноги и, размазав по лицу выступившую из носа кровь, швырнула в проклятую курицу огненный шар, крикнув ему вдогонку:
- Сдохни, тварь!
«Тварь» меланхолично взирала на несущуюся к ней смерть, заглатывая вырванный из-под снега длинный корешок.
- Нет! - Зефер вновь вылез вперед.
Соскочив со своего чокобо, он заслонил мерзкую птицу, скрестив на груди руки. Остановить собственное заклятье я уже не могла, да и не очень хотелось. В тот миг я хотела лишь убивать.
Огненный шар взорвался, осыпав рыцаря брызгами пламени. Затрещали волосы на его косматой голове, зашипел снег под ногами. Он закричал от боли и повалился в снег, сбивая с себя огонь.
Как ни странно, это ему удалось. Магический огонь потух не хуже обычного - странно. Впрочем, об этом я думала уже после, а тогда лишь подошла поближе и несколько раз зло пнула поднимающегося рыцаря.
- Опять?! - взорвалась я.
- Нельзя, госпожа... - прохрипел в ответ Зефер. - Нельзя убивать чокобо. Священные птицы!
Я еще раз пнула его под ребра и, переведя дыхание, смахнула с лица пот и кровь.
- Эта тварь меня чуть не убила!
- Вы использовали на нее магию. Чокобо ее не любят. Нельзя использовать магию на чокобо, нельзя убивать чокобо, - менторским тоном проговорил поднявшийся-таки с колен рыцарь.
- Вот ведь важные птицы! - я еще раз раздраженно пнула его - на этот раз по ноге, и вновь подошла к желтой бестии, благоразумно, держа «на спуске» заклятье барьера.
Та всем своим видом показывала, что ничего не произошло.
- Ухватите его за холку и забирайтесь наверх. Только никакой магии. Не стоит привлекать к себе внимание их божества...
Я подавилась фразой о том, куда он может идти со своими советами, столкнувшейся в горле с приступом хохота и зашлась кашлем.
- Не смейтесь, госпожа, - верно истолковал мой кашель Зефер. - Толстый чокобо действительно есть. Он живет там, на юго-востоке, в храме, в сердце древнего леса. Иногда, когда кто-то обидит чокобо, он может прийти и съесть обидчика. Раньше чокобо было много, а сейчас мало. Люди на них охотились, а потом толстый чокобо стал охотиться на людей. Всех убитых он поедал - потому и растолстел...
И смех, и кашель угасли как-то сами собой. Сама мысль о какой-то птице-боге-людоеде казалась абсурдной, но в душе что-то неприятно шевельнулось, и желание проверить верность мифов отпала. В конце концов, если эти твари и вправду ходят под покровительством какого-то монстра-вампира, который сотню лет жрал людей и наращивал силы, встреча с ним в данный момент может оказаться последней...
Опасливо покосившись в бесстрастные глаза птицы, я вскочила ей на спину, а едва та закричала, Зефер сунул ей в пасть что-то съестное.
В уголке памяти шевельнулась какая-то мысль. Потом пришло запоздалое предчувствие беды, успевшее даже сформироваться во вполне ясное желание соскочить с этой твари и броситься прочь, но было уже поздно - Зефер приспособил мешки к лощеным бокам наших вездеходов, взобрался на своего и издал нечто, напоминающее боевой клич.
Обе птицы сорвались с места и понеслись...

К концу подходил четвертый день пути. Из-под снежных толщ показались первые за время нашего пути кустики, если не считать оставленной позади обители чокобо. Жалкие и хилые, они тянулись лысыми ветками к холодному солнцу. Потом снега стало заметно меньше. Лапы наших чудовищ уже не утопали в нем по колено, а лишь оставляли неглубокие следы, заметаемые снегом через несколько минут.
Потом на смену белому покрывалу пришли плешивые дорожки жухлой травы, с каждой пройденной милей становясь все гуще и зеленее. После впереди показался лес. Не очень густой и с удобной просекой, но закрывающий обзор, так что океана, по побережью которого мы ехали, если верить шуму прибоя, видно не было.
Небо над головой было чистое, ветер посещал нас лишь несколько раз на дню яростными, но скоротечными набегами. Днем светило солнце, наконец озаботившееся одарить нас своим теплом, а ночью с небосвода взирали тысячи маленьких звездочек, разбежавшихся прочь от белесого диска луны...
Кажется, эти желтоперые твари и впрямь получали удовольствие от созерцания открывающихся пейзажей, во всяком случае, они частенько вертели по сторонам головами, а иногда оборачивались и хлопали водянистыми глазами, приглашая насладиться зрелищем вместе.
Зефер послушно крутил головой вместе с ними, высматривая возможную опасность, а я же была целиком поглощена лишь одной мыслью: как же у меня болит задница!
Похоже, та, старая я, чья большая часть сейчас болтается в темном подвале далеко на севере, уже имела удовольствие покататься на этих пернатых монстрах и даже попыталась предупредить меня нынешнюю об опасности... но не успела. Эти твари рванули с места галопом, низко пригнув головы и вытянув вперед клювы. Мне пришлось распластаться на пернатой спине и обхватить толстую шею руками, чтобы не слететь со спины этой двуногой гадины. Да-да, именно двуногой! И обе конечности росли у нее именно из того места над которым я восседала - за каждым скачком этой курицы следовал целенаправленный удар в мою пятую точку. К вечеру от нее не осталось ни единого живого места - один здоровенный синяк. Ни сесть, ни лечь... ни даже пнуть этого садиста-рыцаря, который, судя по непринужденной походке, давно лишился всех мужских атрибутов.
Кое-как мне тогда удалось распластаться на животе и забыться полным боли и страданий сном. Этот способ заснуть с тех пор мне приходится применять постоянно. Кажется, если мы и избавимся от этих тварей, полученные от пробежки травмы останутся у меня на всю жизнь...
Но, тем не менее, к концу подходил четвертый день...
Лес кончился. Я с удивлением обнаружила, что никакого океана поблизости нет, правда и прибоя почти не было слышно. Этот вопрос занимал меня какое-то время, но после отпал за полной бесполезностью, тем более, что впереди нарисовались припорошенные снежком крыши домов какого-то городка...

Город оказался совсем небольшим. Наверное, еще совсем недавно считался деревней, но после разросся - не столько в стороны, сколько вверх - и обзавелся неказистым указателем на границе: «г. Трабия». Пустые узкие улочки петляли между нестройными рядами стоящих бок о бок покосившихся бревенчатых изб и не менее косых железобетонных новостроек. Дома взирали на нас унылыми оконными провалами, которых избегал даже солнечный свет. Людей нигде не было и было слышно лишь, как скрипит снег под ногами чокобо, да как сопит Зефер, хмуро осматривая пустые закоулки.
Мы подъехали к ничем не примечательному зданию и спешились.
- Гостиница, - пояснил мой рыцарь.
Я лишь пожала плечами. Гостиница, так гостиница. Нам, в отличие от этих неугомонных куриц, и впрямь не помешает хороший отдых, да и мясо, которым потчевал меня Зефер, сидело уже в печенках.
Последний, тем временем, подошел к застекленным двустворчатым дверям и несколько раз стукнул по ним кулаком. Задрожали стекла, затрещали двери, но никто не спешил выходить нам на встречу.
Не дожидаясь моего комментария, страж двинул по дверям ногой и те с возмущенным скрипом распахнулись, едва не впечатав в стену обнаружившегося за ними мальчишку.
Паршивец, похоже, подсматривал за нами в замочную скважину и размышлял - стоит ли вообще открыть, а богатырский удар Зефера отшвырнул его на пол, на котором он благополучно растянулся, и теперь ошалело хлопал глазами, пытаясь упасть в обморок.
- Где хозяин? - мрачно поинтересовался рыцарь.
Мальчишка икнул.
- Где твои родители, мальчик? - сладким голосом пропела я, чувствуя, как холодный ветер начинает просачиваться под одежду.
Как ни странно это помогло. Мальчишка неуверенно улыбнулся и поднялся на ноги, почесывая ушибленное место... Три длинные ледяные иглы, которые я сжимала в пальцах заведенной за спину руки, упали и разбились о каменные ступени низенькой лестницы.
- А папы нет, - наконец пришел он в себя. - Все на сбор ушли, и он тоже. Меня вот приглядывать за гостиницей оставил...
- Где сбор? - поинтересовался Зефер.
Мальчишка снова икнул, опасливо покосившись на моего здоровяка, но все же указал в сторону одной из улиц: - Там.
- Мы чокобо оставим...
- Х-хорошо, - не слишком уверенно согласился парень. Было видно, что спорить с Зефером ему совсем не хочется. - Стойла здесь, я покажу...
Он проводил моего рыцаря и обоих чокобо в неказистую деревянную пристройку сбоку гостиницы и попытался удрать в дом. Не тут-то было - Зефер крепко ухватил его за шкирку и, выудив из кармана пригоршню медных монет (очевидно, местные деньги), отсчитал десять и сунул в дрожащую ладонь.
Парень поспешил рассыпаться в благодарностях, хотя в голосе его отчетливо читались истерические нотки, и юркнул за дверь. Потом он с минуту пытался приладить друг к другу покосившиеся створки. В общем, этот парнишка изрядно меня повеселил. Приятно когда тебя почитают, еще приятнее - когда бояться... Тут, правда, Зефер меня пока обскакал, но это пока. Придет время, и люди будут в ужасе шарахаться лишь от звуков моего имени. Успеется...
Пешком мы отправились к месту сбора.

Надо сказать, что за четыре дня верховой езды, я почти разучилась ходить и переход к центральной площади, где собрались почти все жители Трабии занял у нас около часа. Зефер, правда, предлагал свои услуги в качестве средства передвижения, но был послан куда подальше и предпочел заткнуться... хотя, надо отдать ему должное - кататься у него на руках намного приятнее, чем на этих прожорливых тварях... Последние, кстати, за минувшие дни, сожрали почти все запасы своего провианта - уж не знаю, чем их там кормил Зефер, но судя по его редким комментариям, выходило, что работают они за еду и если для очередной кормежки не хватит корма, нас скинут посреди дороги и умчатся восвояси...
Людей мы заметили не сразу. Они, словно выпрыгнули из-под земли... На самом деле, я просто рассчитывала на встречу с шумной толпой, которую будет слышно за пару кварталов. А над толпившимися на главной площади, вокруг деревянного помоста, людьми весела мертвая тишина. Даже дыхание было чуть слышно. Солнце уже ползло к горизонту и фигуры в одинаковых темно-серых куртках с капюшонами сливались с унылым пейзажем за их спинами.
Но вот кто-то взошел на помост, откашлялся и заговорил:
- Жители Трабии, как всем вам известно, гальбадианская армия предложила нам свою защиту и покровительство... Взамен она просит лишь обеспечить жильем и питанием небольшой отряд, который прибудет к нам со дня на день. Так стоит ли по этому поводу поднимать такую шумиху? Ну что нам - хуже будет от того, что несколько недель поблизости поживут солдаты?..
- А у нас уже есть «покровитель»! - выкрикнул кто-то из толпы. - Мы уже шестьдесят лет под защитой Эстара!
- Под защитой кого?! - издевательски расхохотался оратор. - Эстара? А ты его видел? Где был Эстар, когда о прошлом годе монстры нас целый месяц из дома не выпускали - по улицам шастали?! Где был твой Эстар, когда дороги по весне размыло, и мы без еды сидели? Что делает его могучая и непобедимая армия сейчас, когда корабли гальбадианцев уже причалили к нашим берегам?!
- Может, его никто и не видел, - подала голос женщина в толпе, - да это и хорошо. Не платили мы никому налогов, не приглашали в свои дома незваных гостей! А если придут гальбадианцы...
- А что ты предлагаешь?! - увещевательный тон сменился отрывистым повизгиванием. - Хочешь позвать на помощь эстарцев? Они придут, увидят, что в городе гальбадианцы и разнесут здесь все на кусочки! Или мы должны сдерживать их наступление до прихода подкрепления? Чем?! Может лопатами? Будем с топорами кидаться на автоматы?! Или...
Внезапно оратор заткнулся. В повисшей тишине раздались негромкие хлопки. Неспешно падающие хлопья снега вновь и вновь исчезали между ладоней в кожаных перчатках.
- Браво, уважаемый, вы совершенно правы. Я вижу, у вас тут небольшой диспут, который вы никак не можете разрешить, а потому: позвольте я взвалю весь груз ответственности за это решение на себя...
По противоположенной улице шел высокий широкоплечий мужчина в темном пальто, из-под пол которого то и дело мелькали темно-красные штаны с металлическими нашлепками. Лицо его было наполовину скрыто угловатым шлемом, на лобной пластине которого горели три алые точки.
По обе стороны от него шли солдаты в темно-зеленой униформе и точно таких же шлемах. Их было восемь. В руках они сжимали короткоствольные автоматы, а к широким кожаным поясам были приторочены внушительных размеров мечи.
- Жители Трабии, я полковник Ведж, командующий гальбадианскими силами в этом регионе, - мужчина взошел на помост, бойцы в зеленом быстренько оттеснили толпу подальше. - Ваш город был выбран временной базой. Хочу заверить, что наше пребывание в городе ничем вам не повредит. Как уже сказал этот достойный человек, все, что нам нужно - это еда и жилье. Уверен, вы сможете обеспечить нас и тем и другим. Мне очень неприятно говорить об этом, но я вынужден предупредить, что любые попытки сопротивления будут немедленно пресекаться и боюсь, что не обойдется без человеческих жертв. Как уже было сказано, бросаться с хозяйственными инструментами или голыми руками на наши автоматы глупо, и не принесет вам ничего, кроме скоропостижной смерти. Я не желаю никому из вас зла - у меня и самого дома есть любимая жена, сын-оболтус и я понимаю, каково будет вашим семьям, если кого-нибудь из вас вдруг не станет.
Толпа оторопело молчала.
- Я надеюсь, что мы с вами друг друга поняли, - кивнул новый оратор. - Через два дня сюда подтянутся основные силы. Мы пробудем у вас не больше месяца, а после оставим ваш уютный городок. До этого момента... выход из города закрыт. Покидать его имеют право лишь солдаты. В случае нарушения этого правила, вас без предупреждения расстреляют. Все понятно?
Никто не издал ни звука.
- Вот и отлично, - полковник кивнул. - Ты, - он указал на трясущегося рядом мужичка, - покажешь город, подищешь нам жилье.
- Д-да, сэр! - торопливо закивал тот.
Солдаты выстроились в две шеренги по четыре человека и вместе со своим командиром двинулись прямо к нам.
Впрочем, наши особы удостоились лишь беглого взгляда, большая часть которого досталась Зеферу. Солдаты прошли мимо. А я, усмехнувшись, бросила им вслед:
- Вот слизняк то...
За моей спиной автоматически потянувшаяся следом толпа резко затормозила. Впередиидущие, под напором задних рядов, даже попадали. Горожане дружно охнули. Солдаты тоже остановились и, ровняясь на своего предводителя, обернулись ко мне.
Самый первый оратор, верно истолковав, кому я адресовала свое послание, истошно завопил, тыча в меня пальцем:
- Что ты сказала?!
- Слизняк, говорю, ты. Бесхребетный. Жалкий трус и приспособленец. Они еще и стрелять не начали, а ты от страха уже обделался. Мне даже ноги об тебя вытереть было бы противно...
Мужик побледнел, потом посинел, после стал стремительно заливаться краской и наконец, когда рожа его уже стала свекольного цвета, поросячьи глазки расчертили паутинки вспухших сосудов, а из ушей едва не валил пар, он разразился очередной тирадой в мой адрес, большую часть которой я попросту не поняла, а оставшуюся проигнорировала.
Видя мое полное безразличие, он разошелся еще пуще: схватил ближайшего солдата за грудки, стал трясти его, и требовать немедленно меня расстрелять. Когда запас терпения того иссяк и он уже повел стволом автомата, мужик сам бросился на меня, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами.
Я безразлично смотрела на него, до того момента, пока его костлявый кулачишко не съездил мне по щеке. От неожиданности я даже потеряла равновесие и рухнула на спину. Потом едва успела откатиться в сторону, чтобы не получить по лицу тяжелым башмаком.
Щека пылала огнем, болели скула и копчик, на который я неудачно приземлилась, горло душили обида и злость.
Я вскочила на ноги и, закричала на Зефера:
- Почему ты его не остановил?!
- Но, госпожа, вы же сами просили...
- Идиот! Убей его!!! - я едва сдерживалась, чтобы не прикончить его самого.
А тот урод уже снова несся ко мне с занесенным для удара кулаком. Когда Зефер поставил ему подножку, он растянулся на земле в той же позе и, не сразу сообразив, что же случилось, несколько секунд продолжал ползти в мою сторону, отплевываясь от снега и вереща:
- Убейте ее! Она не наша! Это эстарский шпион!
Ему, наконец, удалось встать на четвереньки, потом, покачиваясь, подняться на ноги, но больше он ничего сделать не смог. За его спиной вырос мой рыцарь, обхватил одной лапищей шею, другой голову, и резким движением свернул ее. Тело с глухим стуком упало на землю.
В который раз над городом повисла тишина.
Ведж бесстрастно взглянул на мертвое тело, потом развернулся и направился к горожанам. Видимо, подобрать нового гида.
- Полковник, - я окликнула уходящего офицера. Тот остановился. - Я и мой спутник не из этих мест. Нам нет дела до вас, но завтра мы должны уйти из города...
- Нет, - оборвал тот меня. - Никто не уйдет из Трабии, пока я не позволю.
- Так, может, вы позволите нам уйти?
Ведж покачал головой.
Ну что за глупые создания эти люди? С ними никогда невозможно договориться по-хорошему... В уголке сознания шевельнулось какое-то давнишнее воспоминание, но я отогнала его прочь - не время.
Вздохнув, я махнула рукой Зеферу.
- Убей их.
Солдаты несколько растерялись, наверное, не поверили своим ушам, даже несмотря на недавнюю демонстрацию. А вот Зефер действовал без промедления - вломился в зеленый строй, треснул двух ближайших мужчин головами и отшвырнул в сторону. На снег посыпались темные капли.
Еще одного солдата, неуверенно потянувшегося к затвору, он схватил за шею и сдавил до характерного хруста.
А вот их командир был умнее - сразу бросился в сторону, тем самым уйдя из зоны атаки моего ручного чудовища, а потом выхватил из-под плаща автомат, щелкнул затвором и нажал на курок.
Барьеры я поставила как раз вовремя - еще немного и моего рыцаря нашпиговали бы свинцом, как утку яблоками! Две длинные очереди полковника, а после шквальный огонь солдатских автоматов не причинили нам особого вреда - только оглушили. А вот кого-то из горожан, похоже, задело. Впрочем, все собравшиеся на площади люди уже распластались на земле, прикрыв руками головы и было невозможно понять - скольких из них ранило.
Зефер, не вдаваясь в размышления о том, почему еще жив, попутно сломал шею еще одному солдату, а другого, сбросившего с плеча бесполезный автомат и потянувшегося к мечу, на него же и наколол.
Трое оставшихся в живых все-таки вооружились холодным оружием и бросились на воина. Тот выхватил свой ганблейд и всадил ближайшему между глаз пулю. Потом, выставив меч плашмя и ухватившись за оба конца руками, отбил удары обоих нападавших, после чего перешел в наступление - одного ударом ноги впечатал в стену стоящего позади дома, другого ударил мечом снизу вверх. Тот успел подставить свой, но в результате лишь лишился оружия, а Зефер следующим ударом снес ему голову, потом подскочил к последнему, пытавшемуся подняться солдату, и совсем не по-рыцарски зарубил и его.
Остался лишь полковник. Он бросил на землю автомат, неторопливо потянул одной рукой из-за пояса тонкий кинжал, а другой... резко выхватил из-под полы пальто черный цилиндр и, дернув серебряное кольцо, замахнулся.
Понятия не имею - что это было, но справедливо рассудив, что ничем хорошим этот тип в нас швыряться не станет, рухнула наземь, потянув за собой-то незримое облако, что собирала над городом с начала боя - так, на всякий случай.
Гальбадианец не успел и вскрикнуть, когда с неба на него обрушилась непомерная тяжесть, вогнав с головой в разверзшуюся землю.
Я выпрямилась. Утерла со лба капельки холодного пота. Внушительных размеров дыра на главной площади сомкнулась, и я позволила себе облегченно вздохнуть. Все-таки, как-никак, первый настоящий бой после моего освобождения. Это было весело!
Мои размышления прервал жуткий грохот, волной прокатившийся по земле. Начавшие было поднимать головы люди, вновь попадали на землю и вовремя - в том месте, где я похоронила полковника, земля взметнулась вверх коричневым фонтаном и посыпалась на головы горожанам. Следом за ней падали тягучие черные капли, испарявшиеся на лету. На мгновение из отверстия в земле полыхнуло пламя, но тут же угасло. Еще через несколько секунд все стало тихо...
Вот, значит, какой подарочек приберег для нас полковник... Неприятная штука - щиты сметет начисто. Если и у эстарцев есть подобные устройства, мне придется туго... Придется готовиться и к такому повороту событий. Приплюсую эту гадость к невидимкам и подумаю на досуге...
Мои размышления прервал поднявшийся над площадью ор. Толпа, наконец, пришла в себя, огляделась по сторонам, и, обуреваемая животным ужасом, ломанулась прочь. В нашу сторону, впрочем, побежали лишь единицы, да и те, напоровшись на хищный взгляд залитого кровью рыцаря, дунули в обратную сторону.
Прошло не больше минуты, а площадь уже опустела. Лежать остались лишь мертвые тела... да еще какая-то женщина, сидя на земле, прижимала к груди мужчину - не то мертвого, не то умирающего. В наступившей тишине были отчетливо слышны ее всхлипы и тихие подвывания.
Пустые улицы города, женский плач, изуродованные тела повсюду, пухлые хлопья снега, вальяжно проплывающие мимо лица... В глубинах памяти заворочались воспоминания. Пробежав теплой волной по телу, они исчезли, оставив после себя легкий привкус досады. Да... вспоминаю - я славно тогда повеселилась и лишь сковывающие тело по рукам и ногам цепи, впивающиеся в плоть хищными крючьями, мешали в полной мере насладиться коротким триумфом...
Женщина запрокинула голову, прикусила губу и сдавленно взвыла - ей позавидовала бы любая волчица... А я даже не заметила, как подошла к ней.
С полминуты она меня не замечала, а потом перевела полные слез глаза на меня. Обуревающий ее вихрь эмоций вначале исказил еще молодое, такое же смазливое, как и мое, личико злобной гримасой, потом заклеймил печатью скорби, а после она бросилась на меня, что-то хрипя и захлебываясь слезами.
Когда это ничтожество уцепилось за куртку, размазывая по ней сопли, меня передернуло от омерзения. Сжавшаяся в кулак рука врезалась ей в лицо, и та рухнула на спину, вяло пытаясь приподняться, и ошалело крутя головой.
Я присела возле мужчины. Еще живой. Две пули вошли ему в грудь, третья попала в ногу - лежащему рядышком пареньку лет двадцати повезло меньше - у того во лбу нарисовалась совершенно неаппетитная дырка.
Прикинув, сколько сил у меня уйдет на лечение этого мужика, я пожала плечами - почему бы и нет. Сегодня мы точно не отправимся дальше, а ночевать в гостинице после скачки на чокобо куда приятнее, чем на голой земле...
Комочек голубого огня соскочил с моей ладони и, ткнувшись пару раз в сжатые губы умирающего, просочился тому в рот.
Спустя минуту, единственным напоминанием о смертельных ранах были дыры в одежде, да следы запекшейся крови.
Мужчина закашлялся, судорожно хватил ртом воздух, и ошалело уставился на слетевшие с губ лазурные искры. Те повисели в воздухе и исчезли.
Он перевел изумленный взгляд на меня и с идеально круглыми глазами, полными благоговейного ужаса прошептал:
- Богиня...
После чего благополучно грохнулся в обморок.
Нда... так меня еще никто не называл...

Глава 4

Все, что ни делается - к лучшему. Уже через пару часов, когда под причитания той зареванной особы, спасенный пришел в себя, оказалось, что это и есть управляющий гостиницы, ночь в которой мы имели все шансы променять на сон под открытым небом - вряд ли кто-нибудь из горожан решился бы нас приютить после давешнего представления.
А вот Леон - так его звали - после того, как Зеферу удалось втемяшить ему, что никакая я не богиня, рассыпался в благодарностях за спасение его драгоценной шкурки и пригласил совершенно бесплатно провести эту ночь в его заведении (о чем, видимо, забыл сказать сынишки - потому что уже уплаченные гили тот так и не вернул).
Жители благополучно разбрелись по домам. Тела, за исключением разлетевшихся по всей площадью останков полковника, куда-то утащили. Мое предположение, что горожане их съели, высказанное за ужином, заставило Леона зайтись в приступе кашля, после которого он выдавил вялую улыбку.
- А вы и вправду волшебница? - с горящими восторгом глазами, поинтересовался у меня набравшийся храбрости малец.
Когда под моим пристальным взглядом, чайник, стоящий на краю стола запыхтел и задребезжал, он прямо-таки подпрыгнул от восторга.
- А хочешь, я подожгу твои штаны? - улыбнувшись, поинтересовалась я.
Мальчишка с радостным визгом бросился прочь из столовой, громко хохоча. Наивный - думает, что я с ним играю... А впрочем, действительно играю. Как же я соскучилась по этим взглядам: полным обожания, страха, ненависти...
От удовольствия я прикрыла глаза, а когда открыла их, обнаружила себя на руках Зефера, который возносил мое тело по скрипучей лестнице на второй этаж. Я позволила ему донести себя до самой двери, потом «проснулась», возмущенно стукнула его по плечу, соскочила на пол и вбежала в комнату, захлопнув за собой дверь...

Проснувшись с восходом солнца, я выбралась из постели и поежилась - все-таки здесь было довольно прохладно. Потом, основательно разозлившись на себя, подошла к окну и распахнула протестующе скрипнувшие ставни. Морозное дыхание ветра скользнуло по телу.
Город, похоже, уже не спал - люди топали по улочкам, стекаясь... стекаясь к площади. Вот это мне уже не понравилось. Изрядно потрепанная память подсказывала, что ничего хорошего после подобных сборищ не происходит. Тем более, если где-то поблизости обосновалась волшебница - обычно, большинством голосов принимается весьма необдуманное решение и толпа прет к ее жилищу, скандирую «смерть ведьме!» и прочие глупости. А эта капризная дама, редко заставляет себя долго упрашивать - кто звал, к тому и приходит, выбирая в качестве очередного сельскохозяйственного инструмента ту самую бедную, всеми обижаемую «ведьму» и косит недовольных направо-налево...
Я мечтательно облизнулась. Под окнами что-то негромко бухнуло. Оказалось - какой-то мальчишка уселся задницей на припорошенную снегом кучу мусора и с растерянной улыбкой пялился на меня. Я улыбнулась в ответ и закрыла ставни. Оделась.
Нет, с массовыми жертвоприношениями и реками крови пока подождем. Вначале неплохо бы разобраться со вполне реальными врагами, потом раздобыть сведения касательно расстановки сил в мире, а уж потом... Мне ничуть не улыбалось провести еще пару столетий под землей.
Выглянув из комнаты, я обнаружила Зефера, дрыхнущего подле моей двери и пинком ноги привела его в чувство.
Спустившись вниз, мы обнаружили относительно горячий завтрак и перекусили - уже кое-что, во всяком случае, Леон явно не рассчитывал в скором времени погреться у нашего погребального костерка... В голове промелькнула запоздалая мысль о яде. Я основательно обругала и себя и своего нерадивого рыцаря. Потом уже его одного, когда Зефер пробормотал, что уже попробовал все блюда, когда хозяин выставлял их на стол - за то, что не предупредил, и попытался объесть свою госпожу. После мы оделись и вышли наружу.
«Странно», - отметила я про себя. - «И этого шустрого паренька не видно... Похоже, в этот раз на сбор ушли все жители города».
Пройдя по уже опустевшим улицам к центральной площади, мы обнаружили там внушительную толпу. Люди, окружив чуть покосившийся от взрыва помост, возбужденно спорили с оратором - Леоном.
Мы подошли поближе, и кто-то нас заметил. Толкнул локтем соседа, тот другого... Так, по цепочке, новость о нашем прибытии в буквальном смысле облетела весь город. И город замолк...
- Это все они! - выкрикнул какой-то смельчак, за что тут же получил по башке от дородной дамы, щелкнул челюстью и предпочел заткнуться.
- Да ладно вам! - Леон, отмахнувшись от вчерашней клуши, взобравшейся на помост и что-то яростно зашептавшей ему прямо в ухо, спрыгнул на землю и направился к нам.
- Как спалось? Позавтракали? - осведомился он и широко улыбнулся мне.
Я кивнула. Он перевел взгляд на Зефера, но под ответным стушевался и вернулся к созерцанию моего лица.
- Мы тут собрались, думали - что делать дальше... Вы ведь вчера повздорили с гальбадианцами, а эти ребята со дня на день сюда основные силы подтащат...
- Это все они! - вновь закричал мужичок, и, прежде чем вновь получил от жены, добавил: - Теперь гальбадианцы нас в тонкий блин по этой самой площади раскатают!
- Ну, в чем-то он прав... - смущенно пробормотал Леон. - Вы ведь уйдете, госпожа?.. А они разбираться не будут... Ладно бы еще рядового пристукнули, а тут...
Я нахмурилась.
- Нет-нет, - он торопливо замотал головой. - Я вовсе вас не виню! Надо было дать им отпор! Я и сам об этом не раз говорил! Это они на словах такие добренькие, а на деле - поубивают нас всех, все ценное вынесут, женщин... Солдатня, в общем - что с них возьмешь? Это офицеры все белые, да чистенькие, так ведь они ж разве что поперек скажут? Их собственные солдаты на мечи же и поднимут. Эстарцы вот другие... но они вообще не от мира сего... Ну, вот мы и решаем - что дальше делать...
- А чего решать? - нахмурился Зефер. - Можете драться - деритесь. Не можете - бегите.
Повисла неловкая тишина.
Нарушил ее какой-то старичок. На место оратора ему было не взобраться, так что он просто вышел вперед и встал между нами и горожанами, так что оказался у всех на виду.
- Довольно, - негромким, но твердым голосом проговорил он. - Время рассуждений прошло. Свершенного не воротишь, а нам остается только выбирать. Но и выбора у нас, по сути, нет - мы не воины, а гальбадианцев в десятки раз больше. Если мы останемся в Трабии, наш город сотрут с лица земли, а вместе с ним, похоронят и нас. Мы уходим. В горы, на северо-восток.
Вновь повисло молчание. Люди переглядывались между собой, чесали затылки и прочие части тела, не решаясь что-либо предпринять. А старик, окончив свой короткий монолог, смерил меня долгим и весьма неприязненным взглядом. Потом отвернулся и исчез в толпе.
Прошла минута, другая, и народ, наконец, зашевелился.
- Мы уходим. В горы, - подвел черту Леон. - Собирайтесь в дорогу. Берите инструменты, еду, теплые вещи. Обойдите дома - оповестите тех, кто не пришел на сбор. На закате собираемся здесь и уходим. Все уходим... а город предадим огню.
Не было ни споров, ни протестов. Горожане, разбившись на небольшие группки, потянулись прочь. Кто-то из старших собрал загалдевшую детвору и отправил эту шумную ватагу в обход по городу.
- Вот и все... - Леон подошел к нам и развел руками, будто пытаясь оправдаться. - Вечером они уйдут, а город исчезнет в пламени пожаров. Надеюсь, когда гальбадианцы подойдут сюда, это наведет их на мысль о нападении монстров, или еще о каком бедствии, в результате которого уцелевшие бежали, и не станут их преследовать...
- Они? А ты решил остаться? - я удивленно выгнула бровь. Право, человеческая глупость, никогда не переставала меня удивлять.
- Нет-нет! - хозяин гостиницы затряс головой и вымученно рассмеялся. - Что вы, я вовсе не собираюсь геройски гибнуть вместе с Трабией! Да и зачем, собственно?
- Ну... - я пожала плечами. - Когда ты сказал - «они», я решила, будто ты решил умереть вместе со своим городом... В старые времена это было модно... кажется...
- Романтично, - криво ухмыльнулся Леон. - Нет, мои мотивы гораздо более прозаичны. Я отправлюсь в Эстар. Не то, чтобы я уверен, что получу от них помощь, но, формально, он является нашим покровителем. Нужно сообщить о приближении вражеской армии. Мне с трудом верится, что гальбадианцы сумеют отвоевать здесь что-нибудь кроме братских могил, но если вдруг... Не хотелось бы, чтобы люди оказались заперты на оккупированном континенте. Рано или поздно их обязательно найдут и тогда, даже если вчерашние события и не всплывут, мы окажемся в том же положении, что и сейчас...
- Понятно... - сумрачно ответила я.
Эстар... Куда ни плюнь - всюду он! Просто-таки преследует меня по пятам! Впрочем, это, быть может, и к лучшему...
- Послушай, а как ты туда собираешься добираться? Пешком?
- Шутите, госпожа? - это ж недели две только до перевала. А там горы, да соляные озера. Нет, я на машине поеду. Есть у меня старая тарантайка - развалюха конечно, но бегает быстро...
- А, может, и нас подвезешь?
От моего тона, в котором едва ли угадывались нотки вопроса, он несколько опешил, но потом улыбнулся.
- Конечно, госпожа, почему нет? Комфорта я не обещаю, но доедем с ветерком... тем более крыши у меня нет... у машины, в смысле.
Я кивнула, махнула рукой Зеферу и направилась в обратную сторону.
- Постойте! - Леон бросился следом и схватил меня за плечо.
Прежде чем я решила, каким же именно способом он потеряет свою не в меру длинную конечность, та исчезла, а мне не оставалось ничего кроме, как оглянуться, вывернув шею до хруста в суставах - ну, не оборачиваться же на каждого наглеца!
- Извините, но... у меня к вам просьба... Если вам конечно не трудно...
Все-таки любопытный субъект...
- Да? - холодно бросила я.
- Не могли бы вы... поджечь город?..

Город вспыхнул, как спичка. Вырвавшийся на свободу огонь, взревел и прокатился по опустевшей Трабии высоченным валом. Деревянные домики осыпались грудами вмиг почерневших досок. По улицам поскакали охваченные пламенем бревна, подчистую снося приземистые заборчики и вминая в мощеные улицы осколки вылетевших стекол.
Огонь пировал всего несколько минут, колыхаясь над городом зыбкой колонной, а потом опал, оставив лишь почерневшие остовы домов, горы пепла, да несколько особенно толстых бревен, которые не уместились в его утробе.
Леон тяжело вздохнул, развернулся и пошел к машине. Мальчишка, в глазах которого читалась смесь восторга от увиденного представления и несвойственная, как впрочем, и еще не осознанная тоска по потерянному дому, двинулся следом.
Он оказался в их компании не то чтобы случайно, но явно не входил в первоначальные планы Леона. Ему, как и остальным горожанам, полагалось отбыть вечером в горы. Правда тем не предстояло всю дорогу, а возможно и несколько месяцев после, пребывать в обществе той визгливой дуры, подружке Леона... Не удивительно, что на предложение отца мальчишка ответил протяжным воем и не умолкал до тех пор, пока Леон не сдался, согласившись взять его с собой.
Могучая фигура моего рыцаря вызывала у него безмолвный восторг, а глаза так и блестели, скользя взглядом по рукояти ганблейда.
Меня паршивец по-прежнему ни во что не ставил... Пока я легким мановением руки не спалила до основания его город. Между тем, ничего примечательного в этом не было - все вокруг было буквально насквозь пропитано силой. Я поняла это еще тогда, похоронив полковника Веджа на главной площади. И меня раздирало любопытство - что же является его источником. В том, что источник действительно был, я не сомневалась - там, на юге, как раз у нас на пути. Ну а теперь, к прозвавшему меня богиней мужику, прибавился еще и его сын. Прибавим Зефера, итого - трое. Армия почитателей растет на глазах!
Я криво ухмыльнулась, заставив обернувшегося Леона вздрогнуть и поспешно отвести взгляд, и откинулась на потрепанное сидение. Двигатель старого автомобиля затарахтел, из выхлопной трубы повалили клубы серого вонючего дыма, и дребезжащая тарантайка покатила прочь от разрушенной Трабии.

Глава 5

Путь к Вьеннским горам оказался недолгим - старая развалюха домчала нас к подножью гор за три дня. Однако поездка оказалась отнюдь не такой приятной, как я ожидала...
Пока мы катились по черневшей меж присыпанных снегом пожелтевших полей дороге, все было замечательно - ветер обдувал лицо, отбитый желтыми тварями зад удобно угнездился в промятом сидении, Леон со своим отпрыском о чем-то болтали с Зефером (правда, в основном это были длинные монологи, изредка прерываемые отрывистыми порыкиваниями рыцаря), а я с наслаждением вбирала в себя льющуюся неудержимым потоком силу...
Так прошел день. А вот следующий уже с рассвета успел подпортить мне настроение...
Принесенная встречным ветром песчаная буря налетела так внезапно, что к тому времени, когда я смогла ее разогнать, все пассажиры этой дырявой телеги были покрыты ровным слоем жесткого песка, исправно засыпавшего и глаза, и ноздри, и рты - это когда мы дружно их распахнули. Леон чуть не слетел с дороги, но все же справился с управлением, затормозил, и не меньше часа мы приводили себя в порядок. А стоило нам продолжить путь, как тут же кончилась дорога. Впереди была безжизненная пустыня - рыжая потрескавшаяся земля, редкие холмики блестящего на солнце песка, все, как полагается! Леон был уверен, что едет в правильном направлении и нам не оставалось ничего иного, как двинуться дальше по бездорожью, чему все несказанно обрадовались: Леон - коротко выругавшись, мальчишка - распылив содержимое своего желудка по пути следования после получаса езды, я - проклиная все на свете после каждого пинка под зад... Один только Зефер оставался невозмутим и, кажется, даже умудрялся дремать. Впрочем, это безобразие я быстро прекратила, хорошенько пнув его по ноге - пусть тоже мучается - но легче мне от этого не стало. А ближе к вечеру в моей душе заворочались нехорошие предчувствия, которые всю последующую ночь не давали мне толком уснуть...
На третий день они обрели форму.
Это была магия. Та самая, что тянула ко мне свои мерзкие лапы со стороны... кратера - я уже видела его вчера и могла наслаждаться его великолепием и сегодня. Это был не особенно глубокий котлован - с трех- или четырехэтажный дом, раскинувший в стороны кривые щупальца, изрубившие землю и выпившие из нее все соки. Небольшая глубина компенсировалась размерами - что бы здесь ни произошло, удар был просто чудовищной мощи - Леон говорил, что кратер раскинулся от западного берега материка до восточного.
А еще он рассказал, что здесь случилось - Лунный Плачь, как это прозвали люди. Тысячелетия назад на головы здешних обитателей обрушились орды монстров, прямиком с Луны, и расползлись по планете. Я попыталась вспомнить что-нибудь касательно этого, но память была пуста. Не то срок моего заточения был куда больше, чем я думала, не то оно основательно подпортило мне мозги - ну, не могла же я не знать о таком знаменательном событии!..
Впрочем, тогда это мало меня занимало. От внезапно нахлынувшей волны чуждой воли, пропитанной злобой и безумием, я едва не потеряла сознание... вернее, из меня его едва не вышибли. Не сложно было догадаться, что обратно неведомая тварь, рожденная в сердце гигантской гекатомбы, меня бы уже не пустила.
И этот незримый удар мне нанесли изнутри. Той самой силой, что я так наивно посчитала бесхозной и слопала, как послушная овечка, приготовленная на убой.
Если оценивать произведенный эффект по округлости глаз моих спутников, в то время я устроила славное представление с конвульсивной дрожью, розовой пеной на губах и прочими прелестями жизни...
Так что, когда я предложила сделать небольшую остановку, чтобы передохнуть, в ближайшем городе - Вьенне, против не высказался ни кто...
Новых посягательств на мою бесценную тушку, которую я неведомо кому обещала беречь и с которой уже кое-как свыклась, не было, да впрочем, и быть не могло - заемную силу я отшвырнула прочь, словно ядовитую змею, едва пришла в себя. А свою собственную всю без остатка употребила на строительство барьера такой мощи, что та тварь скорее обломает об нее свои прогнившие зубы, чем сможет вновь хотя бы увидеть меня. А потому отдых в приграничном городе, у подножья прозванных в его честь гор, обещал быть действительно отдыхом, а не очередной борьбой за выживание. Пусть и недолгим - на следующий день мы должны были отправиться в каньон, который, по словам Леона, выведет нас на прямую дорогу к соляным озерам, а за ними... Эстар.

Это был торговый город. Людей здесь было столько, что ходить по улицам не представлялось возможным. Ну, разве что, если перед вами идет эдакий живой таран, расталкивая всех на своем пути и награждая многообещающим взглядом тех, кто осмелится возмущаться...
Вдоль каменных стен тянулись длинные ряды прилавков, за которыми стояли все как один упитанные торговцы, предлагая купить по самым выгодным ценам все, что угодно - от буханок хлеба, да целебных отваров до первосортных ядов и ворованных гальбадианских автоматов.
Чудное место - что ни говори. И такие милые люди... и такие любопытные... Честное слово - если еще хоть одна двуногая тварь одарит меня пропитанным омерзением взглядом и отвернет в сторону свой раскормленный свинячий пятак, я сравняю это место с землей! То-то их местная гадина попирует!..
Впрочем, глянув в продаваемое одной из толстух зеркальце, я сполна оценила свой нынешний вид - грязная, изодранная в лоскуты рубаха со следами крови и рвоты, немногим лучше сохранившиеся штаны, скрюченные и, похоже, сведенные от напряжения пальцы, поблескивающие глаза и какое-то гнездо на голове из песка и волос... Да, видок еще тот...
Впрочем, приведение его в соответствие со стандартами общества можно было отложить и на потом, что я и сделала, тем более, что вне гостиничного номера, что-либо с собой поделать было бы сложно...

Гостиницу мы нашли уже под вечер - Зефер расстался с большей частью своих сбережений, сопровождаемый двумя парами совершенно обалдевших от такой суммы глаз и нам выделили две обшарпанные комнатушки на чердаке трехэтажного дома, откуда за пару минут вышвырнули в стельку пьяных постояльцев, которые, видимо, уже не в состоянии были оплачивать жилье, и им судьбой было предназначено провести эту ночь на свежем воздухе...
Ванная в «номере», к счастью была и я около часа соскребала с себя слои грязи и пыли, потом безуспешно попыталась расчесать волосы, но после махнула на это рукой - пустое. Да и для кого мне прихорашиваться? Уж не для этих же людишек!... А вот одежду новую раздобыть стоило - в этой мне просто неудобно... но это уже завтра. А сейчас - спать.
С этой мыслью я повалилась в кровать и зарылась под одеяло. Спустя минуту надо мной выросла чья-то тень, и сердце коротко дрогнула в груди... Но это был Зефер, выросший надо мной и опустившийся на табурет подле кровати, положив на колени вытащенный из ножен меч.
Тоже мне - охранничек нашелся... Вот нет бы в тот раз этой гадине харю начистил... Впрочем, та короткая схватка на столько меня измотала, что не нашла в себе силы даже высказать это рыцарю в слух. Только подумала: вот усну я сейчас, а он возьмет и свернет мне голову...
«Ну и ладно», - безмолвно ответила я себе и с этой мыслью провалилась в забытье.

Проснулась я рано - солнце еще только-только выползало из-за горизонта, но с улицы, даже сквозь закрытое окно доносились людские крики.
- И чего им не спится? - сонно пробормотала я и, размяв затекшую шею, встала.
Зефер все так же сидел на табурете - даже позу не сменил - и, кажется, спал. Впрочем, что-то подсказывало мне, что стоит незваному гостю сюда ворваться, как ганблейд рыцаря наделает в нем разнокалиберных дырок еще до того, как дверь полностью распахнется.
Одевшись и приведя своего телохранителя в чувства ударом ноги, я поправила волосы, придав им относительно опрятный вид, хотя сон явно не способствовал этому, и вышла из комнаты, махнув громиле, чтобы тот следовал за мной.
- Куда мы идем, госпожа? - поинтересовался он.
- За тряпками, - коротко ответила я.
Зефер кивнул, и мы, спустившись на первый этаж и выйдя из гостиницы, зашагали по стремительно заполнявшейся людьми улице, выискивая лавку портного или торговца с подходящей одеждой. Наши спутники остались в своем номере, променяв прогулку по душным городским кварталам на возможность досмотреть свои глупые сны... и всю дорогу я им отчаянно завидовала.
Магазин платьев мы нашли на окраине города, где людей было заметно меньше, уличных торговцев не осталось вовсе, хотя обнаружились художники, писавшие портреты усыпанных градинами пота дам и господ, да еще небольшая труппа бродячих музыкантов, самозабвенно перебиравших струны потертых гитар.
Окинув критическим взглядом ассортимент продавца, я разочарованно вздохнула - здесь были одни только платья. Совершенно диких расцветок, неудобные и абсолютно безвкусные!
Я уже собиралась развернуться и пойти прочь, когда раздавшийся в ушах шум, оборвал все прочие мысли.
- Подбери что-нибудь... - бросила я Зеферу и прикрыла глаза, отрешившись от действительности.
Какое-то время я еще слышала порыкивания моего рыцаря, чувствовала его прикосновения, а потом остался лишь шум... шум прибоя.
Вздрогнув, я открыла глаза и оттолкнула прочь здоровяка, попытавшегося развернуть меня в сторону зеркала, а потом решительно вышла из магазина.
Продавец что-то закричал мне в спину, но быстро смолк, когда Зефер «шепнул» ему несколько слов.
Я же быстро шла вниз по улице, уводящей меня прочь от города - туда, откуда доносились звуки прибоя. Мощеная дорога вскоре кончилась и сменилась узенькой тропкой, сбегавшей по склону лысого холма и убегающей к желтой полоске далекого берега и синей глади искрящегося на солнце океана...

Я стояла на берегу и смотрела вдаль, где на горизонте неторопливо скользили тени каких-то судов. Волны то и дело накатывали на берег и оседали пеной на босых ногах. Та стремительно таяла и рассыпалась по песку крошечными, едва заметными каплями.
Странно, но здесь прибой звучал совсем по-другому. Тихонько, едва уловимо. Трудно было поверить, что я смогла расслышать его на таком расстоянии...
Я обернулась, окинула взглядом стоящие на холме приземистые дома - угловатые и уродливые... Потом взглянула на спускающегося по тропинке Зефера, послушно следующего за мной по пятам, и вновь посмотрела на далекую линию горизонта...
Я простояла так всего несколько мгновений, а потом ощутила легкий холодок, пробежавший от ступней до лопаток. Передернулась и краем глаза заметила скользящие по пляжу неясные тени.
Я резко обернулась - никого. Посмотрела по сторонам: пустота. Лишь желтый песок, да темные воды...
«Показалось?» - подумала я.
И тут же вновь увидела их. Это были уже не тени, а размытые силуэты, стремительно бегущие по побережью прямо ко мне.
Минуло еще несколько мгновений, и я смогла разглядеть нескольких из них: мальчишка в кожаной куртке, сжимавший в руках не то меч, не то ганблейд; мужчина в невзрачном плаще и черной шляпе; и девушка в синей кофте, с развивающимися на ветру черными волосами.
Были и другие, но рассмотреть я их не успела - перед моим лицом что-то мелькнуло, скользнуло по щеке алым росчерком и меня развернуло на месте. Потом в живот впечаталась чья-то нога и я, потеряв равновесие, повалилась на песок, пытаясь справиться с болью и вдохнуть хоть немного воздуха.
С трудом приподнявшись с земли, я тут же ощутила прикосновение холодного металла к горлу.
«Это конец», - поняла я.
А потом проснувшаяся в груди злоба отразилась на моем лице.
- Нет... это только начало!
Лезвие меча рассыпалось металлической крошкой. Вверх взвилось песчаное облако и прокатилось по пляжу, разрывая тени на отдельные лоскуты. Кто-то сдавлено закричал, кто-то зашелся в приступе кашля...
А потом чей-то властный голос скомандовал: - Довольно! - И все стихло...
Песок осел на землю и там, где только что стояли мои несостоявшиеся убийцы, не было больше ничего - не осталось даже следов.
Я вскочила на ноги, ощупала горло - ничего, ни единой капельки крови... Боль, еще секунду назад не дававшая ни раскрыть рот, ни вдохнуть, исчезла так же стремительно, как и появилась... Мерный шум прибоя нарушали лишь мое хриплое дыхание и топот чьих-то ног, раздававшийся за спиной...
Когда я обернулась, в моей руке уже ревело жаждавшее убивать пламя... а потом, огласив окрестности разочарованным воем, оно опало, напоследок дохнув жаром в лицо прибежавшего на помощь рыцаря...
- Моя госпожа...
Я со всей силы отвесила ему оплеуху. Потом еще одну и еще, и била его пока руки не заныли от боли. Потом сплюнула себе под ноги, сорвала с головы идиотский колпак с полоской шелка - вот во что вырядил меня этот болван - и решительно направилась обратно, по пути срывая с себя остатки розового платья.
Выбрав в том же магазине себе длинное темно-синее платье, я нацепила его на себя, кое-как справившись с застежками, и двинулась в обратный путь. Надо было уносить ноги из этого места, пока местные приведения не положили конец моему восхождению к вершине могущества. Весь остаток дня я чувствовала, как скользит по моему горлу острое лезвие ганблейда...

Глава 6

- А вот и каньон, - прокомментировал Леон, указывая на вгрызающуюся в отвесные скалы дорогу, теряющуюся за поворотом. - Отсюда рукой подать до равнин Мордреда, а за ними, по дну соляного озера, прямиком в Эстар!
Я невольно вздрогнула от упоминания этого места, но потом широко улыбнулась Леону, спрятав последующую многообещающую ухмылку в поднесенной ко рту ладони. Цель нашего путешествия становилась все ближе... а мы все дальше уезжали от того проклятого кратера и его милых обитателей.
Машина неспешно карабкалась по узкой дороге, временами едва не цепляясь бортами за стены каньона. Он, вроде бы, не был предназначен для подобных средств передвижения, но Леон говорил, что один раз, правда в далеком прошлом, еще со своим отцом, ему довелось прокатиться здесь на этой самой тарантайке (впрочем, это не прибавило мне уверенности в том, что мы доберемся до противоположной стороны горного хребта).
Впрочем, ехать здесь было довольно приятно - скорость была небольшой и тряска почти не чувствовалась, да и дорога была на удивление ровной, утрамбованной.
Прошло около часа, и дорога заметно расширилась, скалы расступились, а вскоре мы съехали в обнесенную скалами низину, где когда-то колыхались воды ныне иссохшего озера.
На секунду висевшее над дальними пиками солнце, затмила чья-то тень. Мальчишка вздрогнул и, вытянув шею, спросил:
- Ой, а что это там?
- Птица, наверное, пролетела... - пожал плечами его отец.
- Да нет же, вон там! - мальчишка вытянул в сторону палец и все, как по команде, проследили за ним.
- О, боги! - выдохнул Леон.
Я же, признаться, не сразу поняла, что так удивило моих спутников. В том месте, куда указывал мальчишка, не было ничего примечательного, кроме торчащих из земли обглоданных временем и зверьем костей какого-то чудовища. И лишь потом я поняла - чьи же это останки.
Над горами разнесся чудовищный рев.
- Гони, - коротко посоветовал Зефер.
Но Леон явно не нуждался в советах - мотор автомобиля натужно взревел и тот понесся к спасительным скалам, высившимся впереди и отбрасывающим в нашу сторону длинные тени.
Может, это и было его ошибкой, впрочем, сложно представить, что усилившийся шум привлек внимание здешних обитателей больше, чем движущаяся по открытому пространству машина - у прохода в горах нас уже ждали...
Едва завидев красную чешуйчатую морду, показавшуюся из-за поворота, Леон бросил машину в сторону. Это и спасло нас от пронесшейся мимо струи пламени. Автомобиль вылетел из некоего подобия колеи и на полном ходу врезался в скалы. Мы, словно переспевшие желуди, высыпались наружу и покатились вниз по пологому склону.
Мне кое-как удалось задержать падение и подняться на ноги - вовремя. Драконья туша уже на половину выползла из прохода и теперь с шумом всасывала в себя воздух, готовясь к новому залпу.
Я швырнула в него пригоршню ледяных осколков, которые он тут же втянул в себя, а секундой позже взревел от боли и принялся отфыркиваться, попутно поливая огнем землю у себя под ногами.
Мы отчетливо слышали, как колотится о скалы его хвост и искренне радовались тому, что громадная рептилия не успела полностью выбраться на открытое пространство, где буквально размазала бы нас по земле.
Поднявшийся на ноги Леон схватил за руку своего сына и, бросившись обратно к машине, спрятался за ней, пытаясь удержать вырывающегося из рук мальчишку, который восторженно и несколько ошалело взирал на наше противостояние.
Дракон, наконец, громогласно чихнул, выплюнув сонм огненных брызг, и зло зыркнул в мою сторону. Длинный раздвоенный язык на мгновение показался из зубастой пасти, облизнул нос и вновь исчез. Дракон вновь принялся раздуваться, а я, собрав все силы в кулак, попыталась придать им самую убийственную форму и обрушить на голову прожорливой твари. В то же мгновение я почувствовала на себе липкие щупальца другой гадины, сумевшей дотянуться и досюда и теперь, воспользовавшись отсутствием барьеров, попытавшейся снова пролезть мне в голову.
Впрочем, щупальца эти я обрубила тут же. Тем более что здесь они заметно ослабли и напоминали тонкие и донельзя хрупкие ниточки старой и довольно дырявой паутины. Вот только времени, чтобы расправиться с этой обнаглевшей ящерицей у меня не осталось...
Я обреченно смотрела, как раздувшийся до предела дракон вытянул в мою сторону узкую морду, передернул черными волнистыми рогами и медленно, словно во сне, выдохнул тугую струю липкого рыжего пламени.
Впереди выросла могучая фигура рыцаря, раскинувшего руки и закрывшего меня собой. Я хотела было его отпихнуть, но что толку? Проклятая бестия крутила своей головой из стороны в сторону, так что единственными уцелевшими останутся Леон, да его сын. Если конечно наевшийся зверюга не заметит этого труса...
Зефер шагнул вперед, и волна пламени ударила ему в грудь.
Затрещали и вмиг исчезли с головы волосы, оставив после себя удушливый запах паленой шерсти. Затрещал мех на его куртке. Задымилась потемневшая кожа. Загудели и посыпались на землю расплавленные амулеты...
Огненный шторм кончился. Я с удивлением обнаружила, что все еще жива, а после, с еще большим - что жив и сам Зефер. Он что-то рычал сквозь стиснутые зубы, сжимая в руках алеющий ганблейд, и надвигался на ошарашенного случившимся дракона.
Впрочем, удивление последнего быстро исчезло - едва Зефер подошел к нему поближе, как тварь, встав на короткие задние лапы, изогнула шею, а потом обрушилась на рыцаря, попытавшись откусить тому голову.
Зефер ловко увернулся, и в свою очередь полоснул чудовище мечом.
Дракон заревел, попытался отползти назад, но рыцарь не собирался так просто отпускать свою добычу - лихими ударами меча, он исправно полосовал тушу чудовища, высекая искры об чешую и оставляя на полосатом брюхе рептилии длинные, хотя и не очень глубокие раны.
Я же, придя в себя, неторопливо скатала в руках маленький водяной шарик - тот самый, что так исправно послужил мне в схватке со своим будущим рыцарем, и отправила его прямиком в морду чудовищу.
Дракон как раз яростно взревел, после очередного удара рыцаря и вознамерился его задавить собственным весом - разогнался и на полном ходу сшиб того с ног и потащил по земле, пытаясь попутно дотянуться до него передними лапами с длинными и весьма острыми когтями.
Мое заклинание настигло его как раз вовремя. Дракон замер. Коротко рыкнул и воззрился на меня пустыми глазами. Потом слез с моего защитника и чуть отполз в сторону, где и развалился на земле, склонив голову и покорно ожидая приказов. В помутневшем взгляде не было и искры разума - на этот раз магия сработала как надо.
Я подошла поближе и склонилась над рыцарем. Зефер выглядел довольно сносно, хотя и весьма помято. Несколько небольших ожогов по всему телу, две неглубокие раны на плече, да синяки на спине - вот, пожалуй, и все повреждения. Ну, еще волосы с него пламя слизнуло начисто, да кожа потемнела, а вот увешанная амулетами одежда почти не пострадала. Залитый драконьей кровью клинок был покрыт мелкими зазубринами.
За полчаса я подняла своего рыцаря на ноги и напоролась на полный восхищения взгляд паренька, стоявшего рядом с Леоном.
Тот, в отличие от сына, похоже, лишился дара речи и еще не скоро смог выдавить из себя слова благодарности. Вместе с Зефером они вернули на землю машину, в отсутствие водителя, попытавшуюся перевернуться на спину, однако бросившую это дело на полпути, поменяли одно колесо и даже сумели ее завести.
Потом мы под удивленные возгласы простились с нашими спутниками и подошли к порабощенному дракону.
Когда я взбиралась на спину израненного чудовища, Леон смотрел на меня глазами полными ужаса. А его сын, наоборот - с восторгом. И когда, повинуясь моему приказу, дракон взмыл в небо, он долго махал нам вслед, крича что-то, чего я уже не услышала. Кажется, он что-то обещал...
А дракон легко для такой громадины рассекал воздух перепончатыми крыльями, унося нас все дальше на юг. Позади остались Вьеннские горы, стремительно пролетели равнины Мордреда, следом за ними мы перемахнули через еще один горный хребет и полетели над соляными озерами, утыканными остроконечными скалами и истлевшими костяками каких-то доисторических монстров. А потом на горизонте показались мерцающие на солнце, возносящиеся к небесам причудливые дома.
- Вот мы и прилетели... Эстар, - прошептала я. - Ну что, Зефер, готов отвернуть пару сотен голов во имя своей госпожи?
Но ответить мой рыцарь не успел...
Посадка оказалась очень жесткой. Наш дракон на полной драконьей скорости влетел во что-то невидимое, раскроив себе голову, и камнем рухнул на землю. Ухватив воина за шкирку, я успела стащить его с мертвой рептилии, но заклятье, должное обеспечить нам мягкую посадку не успело набрать полную силу и мы едва не переломали все кости, рухнув на голые камни. Зато уж ссадин и мелких царапин заработали в избытке. А стоило нам подняться на ноги, как высунувшиеся невесть откуда механические пушки попытались наделать в нас дополнительных дыр.
Зефер схватил меня в охапку и потащил под прикрытие невысоких скал. Стоило же нам лишь на мгновение расслабиться, как покрытый трещинами камень позади нас вздрогнул и отъехал в сторону, открыв темный провал из которого немедленно вылетели двое солдат... Тех самых солдат, в плотно облегающей униформе, с круглыми шлемами, полностью скрывающими лица. И мы, сидевшие на земле, пытаясь отдышаться, и они, переводя взгляд с меня на Зефера и обратно, замерли.
Потом они выхватили из-за пояса странное оружие, больше всего напоминающее шахтерские кирки и навели на нас их рукояти, в которых отчетливо виднелись отверстия, предназначение которых сразу же стало понятно.
Десяток одновременно выпущенных пуль расплющился о защитный барьер и осыпался к моим ногам. Солдаты переглянулись и бросились на меня, занеся для удара оружие. Один так и не добежал - Зефер воспользовался тем, что противник так удачно раскрылся и располовинил его мечом. Второй же рухнул передо мной на колени и затрясся под ударами сорвавшихся с пальцев молний.
Через минуту затих и он.
Мы с Зефером переглянулись. И рыцарь первым шагнул в темный проем. Я, чуть погодя, пошла за ним следом.
Коридор, в котором мы оказались, был не таким уж и темным, как это показалось снаружи. Под потолком горели неярким светом лампы, освещая решетчатый пол и тянущиеся вдоль стен толстые жгуты электрических кабелей. Коридор был довольно узкий, и значительное место в нем занимали металлические ящики, громоздившиеся с обеих сторон. Пол под ногами чуть подрагивал и с противоположного конца доносился топот десятков ног - кажется, к нам бежали новые смертники...
Запоздало пришла мысль, что где-то я уже видела это место. Когда же я опознала в нем место из своего сна, в дальнем конце уже затрещали автоматы, о защитный барьер яростно застучали пули, а меня вдруг окружила темнота, отгородив от окружавшего мира. Я начала куда-то стремительно падать и последовавший за этим удар окончательно вышиб из меня дух...

Глава 7

Темнота мозаикой осыпалась к моим ногам. Размытые силуэты постепенно обрели ясные очертания и я, наконец, смогла разглядеть - где нахожусь. Это были руины какого-то храма, усеянные обломками деревянных скамеек и остатками цветных витражей. На усыпанном мраморными осколками полу лежало несколько изуродованных тел. От них тянулись длинные кровавые полосы, словно их долго таскали по полу из угла в угол. На лицо мне упало несколько капель, и я подняла голову - надо мной висел еще один труп, нанизанный на трехгранный подсвечник.
- Встать! - коротко скомандовал кто-то у меня за спиной.
Встать мне помогли, дернув за оплетавшие тело цепи, вонзившиеся в плоть острыми крючьями. Я закричала, попыталась вырваться, но сделала лишь еще хуже. Кто-то схватил меня за волосы и поставил на ноги. Потом ударом в кованой перчатке повалил на пол и снова поднял.
- Увести! - скомандовал все тот же голос.
Кто-то распахнул покосившиеся двери храма и меня вытолкнули на улицу.
Тут шел дождь. Крупные капли стучали по мостовой, усеянной мертвыми телами. Кто-то их уже оттащил в стороны, освободив центральную часть дороги, где стояла телега, запряженная парой чокобо. На ней громоздилась стальная клетка.
Я рухнула на колени, но меня снова подняли на ноги и, подтащив к телеге, бросили в открытую клетку. Мерный стук дождевых капель перекрыл женский вопль. Потом к нему добавился чей-то плачь и громогласная ругань. Вдоль дороги, не обращая внимания на мертвые тела, стояли люди и что-то кричали мне, проклинали, потом в ход пошли камни, и я съежилась на дне своей клетке, пытаясь укрыться от них.
Коротко всхлипнув, я попыталась воззвать к магии, но тут же скорчилась от приступа невыносимой боли.
Кто-то в толпе назвал имя - Хайн. И оно болью отозвалось в душе. Я приподняла голову, взглянула на разрушенный храм и с ужасом взглянула на единственный витраж, с которого мне улыбался седобородый старик с глубоко посаженными голубыми глазами.
- Это не я... Это все ты!!!
Я вспомнила все: как была послушницей в храме Великого Хайна, как помогала своей магией горожанам и как, захваченная волной злобы спятившего бога, едва не уничтожила город и его обитателей. Вспомнила, как меня судили и приговорили к вечному заточению. И вспомнила клятву - отомстить. Не людям, а богу, прикрывшему мной свои злодеяния.
Кем-то метко пущенный камень угодил мне в висок, и со сдавленным криком я повалилась на дно своей клетки... Вновь пришла темнота.

Ощутив под собой решетку, я едва не завыла от порыва бессильной ярости. Но потом все же нашла в себе силы открыть глаза и оглядеться. Я снова была здесь, в длинном коридоре, заваленном телами мертвых эстарских солдат. Сидела, прислонившись к покореженному взрывом металлическому ящику, и пыталась выровнять дыхание.
Едва схлынуло отчаянье, я ощутила неудержимую радость - я свободна! Потом ее место заняла злоба и я, сквозь стиснутые зубы еще несколько раз прокляла безумного бога и заново поклялась ему отомстить. А потом пришел совсем несвойственный мне страх. Ведь это то самое место из моего сна! И если это вовсе не сон, а реальность, то за время моего беспамятства меня могли уже сотню раз убить!
Я попыталась понять - что же все-таки происходит, сравнить это место со своим сном: мертвые тела, сорванные с потолка лампы, уничтоженные роботы в дальнем конце и дыра в зарешеченном полу... даже труп одного из солдат-невидимок, которому я собственноручно расплющила череп...
Второй!
Я резко обернулась: был и второй. Лежал тут же, на полу с окровавленной киркой в руках, насквозь проткнутый ганблейдом Зефера, который так и остался торчать из его груди.
Зефер!
Я принялась лихорадочно шарить взглядом среди убитых тел, в поисках своего рыцаря - его нигде не было. Но не мог же он уйти без меня и без своего меча... Я вскочила на ноги, побежала вперед по коридору, обо что-то споткнулась, не удержалась на ногах и растянулась на полу.
Утирая выступившие на глазах нервные слезы, я снова поднялась на ноги и, зло пнув мертвое тело, побежала дальше. Потом остановилась, обернулась и медленно пошла обратно...
Сколько раз я била своего непутевого рыцаря. Сколько раз будила его пинками и оплеухами... Разве могла я спутать это чувство с чем-нибудь еще?...
Зефер сидел на полу, прислонившись спиной к ящику. Одна его нога была вытянута, другая согнута в колене. Руки сложены на груди, а повернутая в сторону голова покоилась на правом плече.
Я присела рядом и осторожно дотронулась до него. Он был холодным. Совсем холодным. А некогда смуглая кожа уже налилась синевой. Крови под ним не было - вся она пролилась сквозь решетчатый пол. Только на стенке ящика осталось размазанное пятно, да вся одежда рыцаря была пропитана ею насквозь.
Я с трудом подтащила его тело к себе и уложила на пол, опустив голову рыцаря себе на колени. Быстро прощупав его магией, я поняла - он был мертв и мертв уже давно. И среди всего арсенала его амулетов не осталось ни одного, что помог бы вернуть его к жизни. Может, что-то подобное и было, но после схватки с драконом не осталось ничего.
Смотреть почему-то сделалось больно, и я закрыла глаза. Потом ощупала его тело, стянула одежду и ощупала раны. Я насчитала около трех десятков пулевых отверстий и несколько глубоких ран, оставленных «кирками» эстарцев. Пострадали почти все жизненно важные органы - лишь голова по счастливой случайности не пострадала.
К горлу подкатил тугой комок. В груди что-то болезненно сжалось, и я рухнула на мертвого воина, разразившись рыданиями. Потом опомнилась, выпрямилась, простерла над искалеченным телом руки и потянулась за магией.
- Я вылечу тебя, мой верный рыцарь... Потерпи...
Это было действительно просто. Смертельные раны затягивались на глазах. Мелкие царапины и синяки исчезли через секунду. Быстро и профессионально, так как умела еще до пленения, я исцелила его тело и улыбнулась:
- Пошли, Зефер! Нас ждет Эстар. Мы поставим эту страну на колени, а потом найдем способ надрать задницу этому божку, сломавшему мне жизнь.
Я зашагала по коридору, но уже в конце остановилась и недоуменно оглянулась на неподвижно лежащего воина.
- Эй, Зефер! Я же сказала - подъем!
Тот не шевелился.
- Что за дела? - я возмущенно прошагала назад и отвесила ему несколько хороших пинков. - Вставай, Зефер! Подъем! Ну же!
Он не шевелился. Я запустила в него несколько сгустков магии, его тело вздрогнуло, распахнулись выжженные глаза.
- Ах, как же это я не доглядела! Конечно, ты не можешь пойти - ты ведь ничего не видишь, да Зефер? Сейчас мы это поправим...
Я подошла к ближайшему эстрарцу, стащила с него шлем и быстро выковыряла уже ненужные органы зрения, вложив их в глазницы рыцаря.
- Вот видишь? Теперь у тебя есть глаза. Конечно, они не такие красивые, как твои старые, но выбирать не приходится - потом подыщем тебе новые, обещаю! Ну, давай, вставай! Вставай! Ну, пожалуйста!
Я затрясла мертвого рыцаря и вновь почувствовала, как к горлу подкатывают слезы.
- Ты же обещал меня защищать! Обещал, Зефер! Ты обещал! Ну, вставай! Пожалуйста! Пойдем...
Я снова рухнула ему на грудь и приникла к мертвым губам, потом стала покрывать жаркими поцелуями его небритый подбородок, потом шею и прижалась к ней в долгом поцелуе, чувствуя, как рот наполняет тягучая солоноватая жидкость. На мгновение руки рыцаря дернулись и обняли меня, прижав к себе, а я еще крепче прижалась к нему, чувствую, как меня переполняет тепло.
Я уже не помнила, как выпустила на свободу свою силу и как в нее вплелись чьи-то тонкие черные паутинки, а просто провалилась в забытье, крепко прижимая к себе тело мертвого рыцаря...

Я открыла глаза. Какое-то время было сложно привыкнуть к своему новому зрению, одновременно и сжавшемуся, ущербному, и сделавшемуся более ясным и отчетливым. Потом поднялась на ноги и уперлась головой в потолок. Странно - кажется, раньше он был выше.
Размяв затекшие плечи и хрустнув суставами пальцев, я поиграла тугими бицепсами и ощутила неодолимое желание что-нибудь, а еще лучше кого-нибудь смять голыми руками.
Мерно вздымавшуюся в такт дыханию грудь что-то теснило, и я с отвращением разорвала на себе остатки темно-синей материи, обвисшей на поясе, наподобие причудливой юбки.
Я шагнула в сторону и почувствовала, как решетчатый пол прогибается под моим весом.
Опустив взгляд, я увидела, что на груди у меня болтается чей-то иссохший труп. Я ухватила его за плотно обтянутый почерневшей кожей череп и подняла повыше, чтобы рассмотреть. Тянущиеся к нему багровые щупальца немедленно отпустили жертву и под одобрительную улыбку с моей стороны исчезли в районе живота.
Я всмотрелась в покойника - труп, как труп, который я, видимо, выпила досуха. Что ж, он славно мне послужил, я пожала плечами и, окутав его коконом зеленого пламени, обратила в ничто. Потом обернулась.
Что-то в этом тесном коридоре мне не нравилось - наверное, само его существование. А в моем мире не было места ничему и никому, чье существование меня не устраивало: волна зеленого пламени сожрала и его. Едва я вышла наружу, как скалы за моей спиной обрушились, навеки завалив в него вход.
А впереди возвышались манящие своим величием небоскребы, длинными рядами, уходящие к горизонту. Эстар... Вот он какой - город Великой Адель. Волшебницы, которая убьет бога.

Глава 8

Я сидела подле широкого окна и смотрела, как моя личная шкатулка Пандоры тает на горизонте. Подумать только - столько лет трудов, столько потраченных сил и загубленных жизней (тут я позволила себе улыбнуться) и все впустую... Я до последнего момента не верила, что этот смешной коротышка согласится расстаться со своей любимой игрушкой... Вернее, с обеими игрушками...
Я непроизвольно стиснула зубы и размяла в руке бокал, пролив на ковер остатки вина, после чего потянулась за следующим. Кристалл - ерунда. Я подготовила все к своему возвращению. Пока что пророчества этой нахалки из будущего сбываются с завидным постоянством - нет поводов не верить ей и на этот счет. Да и вообще - не верить... во всяком случае, пока я ей нужна. А этой гадине жизненно необходимо, чтобы я вернулась, так что тут все пройдет без сучка и задоринки! А вот Эллона... Моя маленькая девочка, которую все прочят в качестве главного блюда на моем прощальном банкете... Если с ней что-нибудь случится, все пойдет насмарку. Одайн еще далек от сколько-нибудь ценных результатов, а в мое отсутствие ему вряд ли позволят продолжить исследования... Так что девчонка нужна мне живой и здоровой, и если эта Всеведущая и Величайшая где-нибудь ошибется, я могу навсегда распрощаться с мечтой об отмщении...
Но делать нечего - сегодня тот самый день. И выбирать уже поздно. Конечно, я могу поубивать заговорщиком, навести порядок, но тогда не видать мне этого старого хрена, как собственных ушей... А Ультимеции он, вроде бы и не нужен - может, и сдержит слово. А нет... что ж, мы еще посмотрим кто из нас Великая...
«Если ты уже закончила перемывать мне косточки», - раздался у меня в голове знакомый голос, - «то приготовься - они уже во дворце»!
- Тебя только помяни... - недовольно буркнула я. - А чего в этот раз без прибоя?
«Кончился», - мрачно ответствовала волшебница и убралась из моего сознания.
- Вот стерва... - Я раздавила еще один бокал и, отойдя от окна, растянулась на кровати.
Спустя несколько минут в мою дверь отчаянно забарабанили.
- Чего надо? Войди! - рявкнула я и выпрямилась, когда в комнату ворвался запыхавшийся мужик, утирая взмокшее лицо рукавом мантии советника.
- Госпожа! - бухнулся он на колени, протерев ко мне руки и усиленно кланяясь. - Госпожа, Кристальная Колонна пропала!
«Хорошо играет!» - подумала я и, стараясь не отставать от своих подданных, довольно достоверно изобразила на своем лице вначале удивление, а потом гримасу гнева.
Подскочив к окну, я как раз могла пронаблюдать, как окончательно исчезла за горизонтом Безумная Пандора.
Потом, для пущего эффекта, я вогнала в стену, рядом с насмерть перепуганным советником (изобразить испуг ему труда не составило) несколько молний, прошивших ее насквозь, и бросилась вон из комнаты, подхватив по пути и этого слизняка. Уже на бегу, он сбивчиво рассказывал мне весьма неправдоподобную легенду о том, как нехорошие повстанцы угнали мою любимую Пандору и, похитив Эллону, спрятались в Мемориале Волшебницы. Ничего глупее придумать они были просто не в состоянии, хотя надо отдать должное - там, где думать не надо они заметно преуспели: припугнули Одайна, увели Пандору, выкрали из лаборатории Эллону... Даже подумать страшно - как они возгордятся, когда сумеют поймать меня в свою «гениальную» ловушку!

На служебной машине мы домчались до Мемориала за три часа. Перед ним уже выстроилась внушительная процессия, при моем появлении рухнувшая на колени и принявшаяся яростно возносить мне хвалы и вымаливать прощение.
«Хватит одного огненного шара...» - мимоходом подумала я.
«Адель!» - тут же раздался голос Ультимеции.
«Да знаю, знаю...», - ответила я, мимоходом отметив, что у этой особы тоже нервы на пределе и внутренне позлорадствовала.
- Они там, внутри! - бросился ко мне один из людей, указывая на вход в Мемориал. - Те, кто привели в действие Кристальную Колонну, схватили Эллону и укрылись внутри.
Я коротко кивнула и, взойдя по лестнице, вошла внутрь. Ожидавшая меня там подделка была настолько очевидна, что я не сделала и малейшей попытки притвориться, что поверила.
- Ты рассчитывал обмануть меня с помощью обыкновенной голограммы? - угрожающе прошипела я длинноволосому парню, последовавшему за мной и теперь стоящего на коленях.
- Ну... - пожал он плечами, поднимаясь. - Да! - И изо всех сил ударил меня в грудь.
Удар был просто смешон, я бы его и не заметила, если бы Ультимеция заранее не расписал весь сценарий этого спектакля. А потому я постаралась как можно правдоподобнее отступить назад, не промахнувшись мимо телепортационного устройства - не промахнулась.
- Кирос! Вард! - закричал парень.
И меня швырнуло внутрь огромного саркофага.
«Закрой глаза», - посоветовала Ультимеция.
Но я ее не послушала. Я смотрела на ухмыляющегося парня, на его дружков, отмечая в памяти лица, чтобы после возвращения найти их в первую очередь. Потом тело мое сковало холодом, а из глаз против воли покатились слезы, осыпаясь на пол ледяными кристалликами. А я все смотрела, смотрела, пока глаза мои не сковало ледяной коркой.
«До скорой встречи, Адель!» - услышала я напоследок голос, в котором явственно слышалось облегчение, и добавила в список еще и его обладательницу, а потом позволила холоду сковать разум, и погрузилась в пучины забвения...

Эпилог

- Хайн! Ха~айн!!! - шипела умирающая волшебница.
- Да, дочка, - старик присел рядом и печально улыбнулся.
- Я... я... я... - она силилась что-то сказать, но не могла совладать с бьющимся в агонии змеиным телом, которое медленно исчезало в потоке времени.
- Не хочу! - наконец выкрикнула она и попыталась дотянуться безобразной рукой до бога. Тот даже не попытался отступить, лишь улыбка на его лице сделалась еще печальней. - Это все ты!
Она перевела взгляд на стоящую рядом с ним девочку и глаза волшебницы удивленно расширились.
- Я?..
Новая временная волна накрыла ее с головой и унесла прочь, не оставив после волшебницы и следа.
Девочка присела рядом со стариком и заглянула ему в глаза.
- Деда, так это ты во всем виноват?
- Чего это сразу - во всем?! - недовольно пробурчал Хайн, поднялся и отвернулся от настырной девчонки. - Я, между прочим, мир этот создал! Имею право творить в нем все, что хочу! А эта... ну, было у меня тогда плохое настроение, а она попалась под горячую руку! В конце концов, могла бы стереть в порошок пару горных хребтов и успокоиться. Сама устроила бойню, сама плоды и пожинает...
Он обернулся к Аделине, и оторопело уставился на девочку. Потом не смог удержаться и расхохотался. Та же в дополнение к зверской физиономии, вывалила на бок раздвоенный язык и изобразила злобное шипение.
- Ладно, злодейский ты божок, хлопнула она старика по спине. Пошли отсюда! Этому миру и так досталось достаточно во времена твоей бурной молодости - пусть поживет спокойно!
- А чего я? Я ничего, - подражая юной богине, рассмеялся Хайн. - Вот только куда же мы пойдем?
- Ну, например - туда! - девочка ткнула в яркое скопление мерцающих звезд.
- Но ведь я же уже говорил, что это всего-лишь красочная картинка, за которой нет ничего, кроме хаоса!
- А еще ты читал мне лекцию на тему сотворения новых миров, - улыбнулась девочка. - Не пора ли перейти к практике? А то твои многочисленные потомки уже до Луны добрались - им же нужна цель, к которой можно стремиться?
Она махнула старику рукой, и зашагала к ненастоящим звездам.
А Хайн еще раз обернулся назад, достал из кармана просторного балахона яркий комочек света.
- Вот и все, волшебница Адель, - прошептал он ему. - Ты хотела мне отомстить, но я не мог дать тебе того, чего ты так желала. Ты хотела, чтобы тебя называли Великой, но мне кажется, что «Богиня» подходит тебе больше. Я знаю, что ты примешь этот дар и знаю, что он понравится тебе куда больше. Не знаю лишь, смогла бы ты меня простить, но просить прощения я не буду. Бог я, в конце концов, или не бог?
Хайн еще раз улыбнулся и подул на комочек. Тот слетел с его руки и затерялся в потоке времени.
- До скорой встречи, - шепнул бог.
- Эй, ну где ты там? - возмущенно прокричала девочка.
Хайн лишь покачал головой, мысленно посочувствовав новому миру, отрастил себе две пары дополнительных ног и побежал следом.
Аделина зашлась радостным смехом и, раскинула за спиной огромные крылья и бросилась ввысь. Белоснежный пегас подхватил ее, и они вместе устремились к новому миру...

Конец