Война Львов (War of the Lions) — долгая череда кровавых братоубийственных схваток, охватившая Ивалис по окончании Пятидесятилетней войны. В битве за опустевший Львиный Трон сошлись два влиятельных дома, родственных правившей прежде того династии Аткасуа: под стягом Белого Льва собрались сторонники герцога Бестральда Ларга и королевы Рувелии, под стягом Черного Льва — сторонники герцога Драксморда Голтаны. В итоге гражданская война кончилась ничьей: вожди ратоборствующих сторон погибли, так толком и не успев примерить корону, а королем в итоге стал прежде никому не известный сподвижник Голтаны — Делита Хаэраль, ставший основателем новой династии.

Война Алой и Белой Розы (War of the Roses) — долгая череда кровавых братоубийственных схваток, охватившая Англию по окончании Столетней войны. В битве за опустевший английский трон сошлись два влиятельных дома, родственных правившей прежде того династии Плантагенетов: под стягом Алой Розы собрались ланкастерцы — сторонники короля Генриха, под стягом Белой Розы — йоркисты, сторонники мятежного Ричарда Йорка. В итоге гражданская война кончилась ничьей: вожди ратоборствующих сторон погибли, так толком и не успев примерить корону, а королем в итоге стал прежде никем не рассматривавшийся как кандидат на трон ланкастерец — Генри Тюдор, ставший основателем новой династии.

Пожалуй, доказывать тут особенно-то и нечего. Да, в основу сюжетной линии Final Fantasy Tactics положены реальные исторические события, пусть и перенесенные в вымышленный мир Ивалиса и крепко разведенные ближе к финалу демонами (Лукавыми), тамплиерами (Храмовниками) и Евангелием от Иуды (Писанием Гермоника). Но нас здесь интересуют именно соотношение Львов и Роз: что именно было перенесено в игру и как в ней отражено? Это я и рассмотрю.

Итак, Войне Львов предшествовала другая война, не гражданская, но международная: Ивалис воевал с соседней державой Ордалией. За полвека до событий игры король Ордалии Дьюан III умер, не оставив наследника. Трон занял его двоюродный брат — герцог Варуа, короновавшийся под именем Варуа VI. Король же Ивалиса Денамунда II Аткасуа, будучи дядей Дьюана по матери, заявил на ордалийский трон права и пошел на Ордалию войной.

В европейской истории это выглядело точно так же. В 1328 году скончался король Франции Карл IV Красивый, последний представитель династии Капетингов, причем не оставив ни одного сына-наследника — у него были только дочери. Проблема была в том, что во Франции действовал так называемый салический закон — древняя, освященная семью веками система. Большая часть введенных основателем франкского королевства Хлодвигом I в «Салической правде» законов к концу Средних веков благополучно поумирала, но уцелел нерушимый принцип престолонаследия: право на корону имели только представители династии по прямой мужской линии — то есть сыновья королей, сыновья сыновей, сыновья внуков и так далее. Женщины и наследники по женской линии (например, сыновья дочерей короля и их потомки) никакого права на трон не имели, даже если и были более близкими родственниками покойному королю, чем полномочные (по салическому закону) кандидаты на трон. В Англии же салический закон, конечно, не действовал.

У Карла IV, как я сказал, сыновей не было, зато были дочери. И сестра Изабелла, выданная замуж за английского короля Эдуарда II. То есть ее сын — король Эдуард III — был родным племянником Карлу IV (а не дядей, как Денамунда Дьюану), внуком самого что ни на есть Капетинга — французского короля Филиппа IV Красивого, того самого, кстати, что разгромил тамплиеров. То есть с английской точки зрения их король был полноправным наследником французского престола.

А вот с французской — нет. Кровь «проклятых королей» перешла Эдуарду по матери, по женской линии, поэтому салический закон препятствовал ему занять французский трон — да и просто не желали французы видеть английского короля на своем троне, хоть Эдуард и был почти чистокровный француз. Королем был избран, точно, двоюродный брат Карла — герцог Филипп Валуа, ставший королем под именем Филипп VI — вот он наш Варуа VI (Valois — Varoi). Совпадение — до мелочей. Эдуард предъявил свои права на трон, правда, не сразу, а лишь девять лет спустя, когда в 1337 году Филипп VI взял да и конфисковал французские земли, принадлежавшие Эдуарду по праву наследства — и Эдуард III немедленно извлек свои претензии из долгого ящика.

Что у нас далее? Что Эдуард III, что Денамунда II собирают армию и идут в наступление на соседа. Причем даже не имея в виду занять французский/ордалийский трон — дело, нетрудно понять, безнадежное. Причина войны другая: территориальная претензия. В случае с Ивалисом и Ордалией спорная территория называлась Целамонией. Земля богатая, населенная, протянувшаяся мимо ордалийской границы и некогда независимая — лет за сто до событий игры Ордалия ее благополучно завоевала. К страшному недовольству родственному Целамонии Ивалиса. Теперь, конечно, Ивалис пытался отобрать эту землю обратно, а целамонийские феодалы и горожане ивалисцев поддерживали.

И у Англии была такая Целамония, и даже не одна. Это была целая Анжуйская империя — в первую очередь Фландрия, французские провинции Анжу, Мэн и Гиень, то есть чуть ли не треть тогдашней французской территории. Английские Плантагенеты были как раз выходцами из Анжу — их династию основал граф Жоффруа Анжу в 1154 году, и лет сто пятьдесят после этого Плантагенеты правили и Англией, и континентальными анжуйскими владениями. В XIII веке фламандские и анжуйские земли были оттяпаны набиравшей силу Францией. Анжуйские земли по языку и обычаям несколько отличались от центральной Франции, а уж фламандцы вообще французами никогда не были. Понятное дело, что тамошние правители всячески заигрывали с Англией, надеясь на английских алебардах завоевать себе независимость, да и торговые интересы связывали эти земли больше с Англией, чем с Францией. Так что все у нас с Целамонией сходится.

Итак, Эдуард вместе со своим сыном — тоже Эдуардом, в будущем легендарным Черным Принцем, высадился во Франции и начал воевать — причем весьма и весьма успешно, что показала, например, битва при Креси (1346), а потом битва при Пуатье (1356). Полководцы они были хорошие, армия у них была небольшая, зато регулярная и хорошо организованная, валлийские длинные луки без труда прошибали доспехи французских рыцарей — в итоге Эдуард III оказался в опасной близости от Парижа, французский король Иоанн II — у него в плену, и вообще положение Франции было таково, что французы поспешили замириться (мир в Бретиньи, 1360). После долгих переговоров Эдуард от французского трона отказался, предпочтя взять свое территориями: из анжуйских земель — напоминаю, добрая треть Франции, если не больше — соорудили Великую Аквитанию — псевдонезависимое государство, отданное Черному Принцу (то есть, конечно, англичанам). Но вот, к сожалению, до смерти французского короля и своего обещанного вступления на английский трон король не дожил. В 1377 году Эдуард III как-то странно и скоропостижно умер во Франции не то от инсульта, не то от гонореи — что более странно, за несколько месяцев до того умер и Черный Принц, чей десятилетний сын Ричард стал новым английским королем. А тем временем французы вернули себе все завоеванное.

Что у нас там в игре? Да все то же: ивалисские войска, одерживая одну победу за другой, прошли к столице Ордалии Виуре. После чего Денамунда II неожиданно заболел и умер. Следующим королем Ивалиса стал его племянник Денамунда IV Аткасуа, отец нашей Овелии. Кстати, почему IV? Вероятно, в промежутке успел мелькнуть и некий Денамунда III — вероятно, местный Черный Принц, умерший слишком быстро после смерти Денамунды II, чтобы отметиться в истории.

В игре Ордалия действительно отвоевала свое — два года спустя ей помогло находящееся за проливом Ларнер дружественное государство — Романда. Романданские войска высадились в Ивалисе, и Денамунде IV пришлось воевать сразу на два фронта. Впрочем, Денамунда IV оказался полководцем талантливым и сумел воевать и с ордалийцами, и с романданами довольно успешно. Потом в Романде началась чума (перекинувшаяся, кстати, и на Ивалис — от Черной Смерти умерли, например, родители Делиты и сам король Ондолий), и романдане были вынуждены убраться с континента.

Столетняя война в последней трети XIV столетия как-то подзатихла (это официально, а неофициально — английские рыцари и наемники то и дело шастали на континент, занимаясь грабежом и разбоем). В 1373 году другой сын Эдуарда, Джон Гонт устроил очередную военную экспедицию во Францию, но ничего не добился и с сильно поредевшей армией вернулся в Англию. К тому же обе державы увязли в заморском конфликте — гражданской войной в Кастилии. Кастилия была не самым сильным из испанских королевств, но весьма значительным, и у нее как раз тоже возникли проблемы с престолонаследием. Англичане поддерживали Педро Жестокого, французы — Энрике Трастамарского. Черный Принц было посадил Педро на кастильский трон, однако потом англичан из страны выставили. Тот же самый Джон Гонт, будучи зятем очередного кастильского короля Хуана I, заявил претензии на кастильский трон, но его экспедиция в 1385 году кончилась полным провалом. Кастилия окончательно перешла на сторону Франции. И, в общем, совокупными усилиями французской армии (перевооруженной и снабженной пушками) и кастильцев Великая Аквитания была мало-помалу отобрана назад. При чем тут Романда? Ну, в саму Англию никто не вторгался. Но Кастилия и непокорная Ирландия, где тоже приходилось без конца воевать, изрядно отвлекала на себя английское внимание. А честно говоря, Романда — островное государство, отделенное проливом Ларнер — изрядно напоминает саму Англию по отношению к Европе. Темное это дело...

А что же делала Англия? А в Англии (как во Франции и Испании) действительно бушевала Черная Смерть — бубонная чума. Она явилась в Европу из Центральной Азии вместе с кочевниками-кипчаками. Воевавшие с теми в Крыму генуэзцы завезли в 1347 году чуму на Сицилию и теперешний Алжир, потом в Италию и Испанию (Романду), а уж потом чума охватила всю Европу от Ирландии до Польши и от Греции до Норвегии, краем зацепив и Русь. Эпидемии чумы возвращались каждые десять-пятнадцать лет; никакущая медицина и отсутствие элементарных представлений о гигиене только этому способствовали. За пятьдесят лет чумы — и Столетней войны, конечно, война и эпидемия шли рука об руку — в Европе умер каждый третий, двадцать пять миллионов человек. По Англии же Черная Смерть ходила не с косой, а скорее с газонокосилкой: население Англии к 1400 году уменьшилось вдвое. Не меньше тысячи деревень вымерло полностью; страна местами превратилась в сплошной погост.

При этом Альбион лихорадила не только чума. В 1381 году вспыхнуло восстание крестьян, возглавленное Уотом Тайлером (и о нем мы еще скажем ниже — в разделе о Виглафе Фоллесе и Бригаде Смерти). Сын Черного Принца, король Ричард II, был вынужден воевать то в Шотландии, то в Ирландии (англичан и там и там не любили и охотно принимали деньги и оружие от Франции). Наконец, на рубеже веков вспыхнуло мощнейшее восстание в Уэльсе под руководством харизматичного Оуэна Грюффида — Глендауэра. Ричард II был довольно бестолковым правителем, и в итоге в 1399 году его отстранил от трона сын Джона Гонта (то бишь лорд королевской крови, но отнюдь не наследник по праву рождения) Генри Болингброк, ставший королем Генрихом IV. Ричард II так и умер в тюрьме, а в умы многих английских лордов запала мысль, что королем может стать любой — была бы сила. Впрочем, узурпатор Генрих IV оказался очень хорошим правителем и оставил после себя еще лучшего — Генриха V (шекспировского принца Гарри, кстати сказать).

Фортуна действительно склонялась на сторону англичан. Талантливый французский король Карл V умер, ему наследовал душевнобольной Карл VI, и страна снова стала разваливаться, началась распря арманьяков и бургундцев, крестьянские восстания и прочие радости. К 1415 году англичане, решив воспользоваться ситуацией — новая английская армия под руководством военного гения Генриха V высадилась во Франции и блестяще выиграла битву при Азенкуре.

В Ивалисе это был все тот же Денамунда IV плюс рыцарские ордена — Норден (Order of Northern Sky) Бальбанеса Беоульва и Зюйден (Order of Southern Sky) Громовержца Сида. Не забываем, Столетняя война спрессована в игре в какие-то 50 лет, а тянувшаяся в реальности десятилетиями Война Алой и Белой Розы — менее чем в два года. Так или иначе, удача и тут склонилась на сторону Ивалиса.

В 1420 году в Труа бывший «беспутный принц Гарри» диктовал французскому королю свои условия. Он женился на дочери Карла Безумного Екатерине (увы, аукнулось это довольно скоро на его же сыне) и, подобно Эдуарду III, скоропостижно умер то ли от дизентерии, то ли от заботливо подложенного французами яда в каком-то шаге от французской короны, пытаясь добить непокорного сына Карла — дофина, тоже Карла.

Ну и Денамунда IV тоже умер при весьма странных обстоятельствах — «как поговаривали, он был убит». Новый король Ивалиса — Ондолий III, сын Денамунды (сиречь Генрих VI) — оказался слишком слаб, чтобы достойно продолжить войну. О нем мы поговорим чуть ниже. А вот в Ордалии завелся исключительно харизматичный полководец — принц Ланард, который собрал ордалийскую армию и организовал вторжение в Ивалис, в провинцию Зельтению (вотчину герцога Голтаны, если что). Удар был для Ивалиса страшный.

Как раз дофин Карл — будущий Карл VI — был достаточно бездарным полководцем и проигрывал одну битву за другой, но вот тут-то, в 1429 году, у него появился свой «принц Ланард» — прекрасная и фанатичная Жанна д’Арк. La Pucelle сумела в кратчайшие сроки сколотить армию и начала невероятно успешное наступление на англичан. Она, правда, не вторгалась в вотчину английских королей — Аквитанию — а отвоевывала исконно французские земли. Париж Жанна отбить так и не успела — в Компьене ее взяли в плен и год спустя сожгли. Однако перелом в войне был достигнут, Франция постепенно отвоевала все потерянное. В 1453 году пал Бордо — последнее (если не считать Кале) владение англичан на французской земле, и на этом обескровленные державы предпочли заключить мир. Столетняя война была закончена. Закончилась и Пятидесятилетняя война. Ивалис и Ордалия заключили мир и отвели войска внутрь своих границ.

Мир миром, а война была, в сущности, проиграна. Англия не только не завоевала новых земель, но и потеряла старые, страна была изнурена чумой и крестьянскими восстаниями, «отощавшая казна не сумела отдать возвратившимся с войны солдатам их жалование, а множество рыцарей, на чье содержание не осталось денег, было попросту отстранено от службы. В итоге безработица, неуверенность в завтрашнем дне и всеобщее недовольство наполнили Ивалис»… Как видим, все то же самое.

Король умер. Да здравствует король. Малолетний принц Ориний, увы, в короли не годился, следовательно, страной должен править регент. В игре регенством попытался завладеть брат королевы — герцог Ларг; но сенат, Ларга и его венценосную сестру боявшийся и не любивший, представил иного кандидата — двоюродного брата короля, герцога Голтану. «И многие бароны Ивалиса поддержали Голтану с Черным львом Зельтении, а безземельные дворяне и рыцари собрались под знаменами Ларга — Льва Белого из западного Галеона.» Такое вот деление и привело к Войне Львов.

Как я уже рассказывал, Генрих V на горе потомкам женился на дочери французского короля, Екатерине Валуа, и его сын — Генрих VI, родившийся в 1421 году — унаследовал недобрую кровь французских монархов. Поскольку и отец — английский король, и дед — французский король — поумирали вскоре после его рождения и юный король еще и ходить не научился, ближайшие родственники короля организовали регентский совет из самих себя. Выглядело это ничуть не лучше, чем регентский хоровод вокруг принца Ориния в игре; верховодили там дядя короля герцог Хамфри Глостер и двоюродный дед короля кардинал Джон Бофор, епископ Уинчестерский (другого дядю, герцога Бедфорда, спровадили во Францию — воевать). Глостер и Бофор тут же развязали вражду: популярного благодаря своим демагогическим речам Глостера поддерживали лондонские горожане, Бофора — не любящая Глостера знать (ну вы поняли, к чему я?). Они очень долго воевали между собой: в 1425 году, например, Глостер попытался силой захватить Тауэр (в чем потом обвинил Бофора); потом он с толпой в несколько тысяч человек двинулся ко дворцу Бофора, но приверженцы Бофора перекрыли Лондонский мост и не пустили глостеровцев в северный Лондон; в историю вошел совершенно анекдотический «палочный парламент» в 1426 году, куда сторонники царственных братьев являлись с дубинками.. Фрагмент одной из их склок по версии Шекспира выведен в эпиграф. Воевали они так лет десять, Глостер с 1435 года регентствовал единолично (что, однако, с совершеннолетием короля потеряло смысл), а потом, в 1447 году, когда партия его противников (куда входили граф Суффолк и сын Бофора герцог Эдмунд Сомерсет) усилилась, Глостера сумели обвинить в государственной измене, посадить в тюрьму и там тихо придушить.

Я не хочу сказать, что Бестральд Ларг — это однозначно Хамфри Глостер и никто другой, а Драксморд Голтана — Генри Бофор. Дальше Ларг и Голтана сыграют совершенно другие роли. Более того, роль Генриха VI здесь играет принца Ориния, а вот ниже я покажу более чем очевидное сходство с Генрихом - короля Ондолия III, отца Ориния. Но на определенном этапе игры ситуация в Ивалисе точь в точь напоминает ситуацию в Англии: король-ребенок и два могущественных герцога, воюющих за регенство, один при поддержке парламента, другой при поддержке рыцарей и граждан поскромнее, зато и числом поболе. Ясуми Мацуно просто торопит события, подводя ситуацию начала века непосредственно к событиям гражданской войны.

Ондолий III Аткасуа — восемнадцатый король королевства Ивалис. Унаследовал трон в конце Пятидесятилетней Войны, когда его отец Денамунда II умер в походе от болезни. Слабый здоровьем от рождения, Ондолий никогда сам не участвовал в сражениях и считался неподходящим для королевской короны. Умер он тридцати пяти лет от роду от чумы, промучавшись семь дней в тяжелой лихорадке. Этот персонаж даже ни разу не появляется в сюжетных сценах, но постоянно маячит за кадром в первом акте («король здоровьем слаб, недолго уж осталось его кончины ожидать»), а его смерть между первым и вторым актами дает начало раздору между претендентами на регенство над малолетним принцем Оринием.

Генрих VI Ланкастер, волей Божией король Англии и Франции (да-да, он был единственным коронованным монархом обеих держав за всю их историю) был человеком слабым, добрым, набожным, но неумным и бесхарактерным, им всю жизнь кто только не помыкал; к тому же на нем сказалась дурная наследственность — он ведь все-таки был внуком французского короля Карла Безумного и сам, увы, заслужил ровно то же прозвище. Король периодически терял рассудок — довольно жалкое состояние для правителя европейской державы, когда его кормили с ложки и переносили со стула на кровать. И те моменты, когда стране нужен был сильный правитель, взрослый король находился в коме. Эта деталь, кстати, воспроизводится в игре: в новостях первого акта есть эпизод, в котором король теряет сознание на праздновании дня рождения собственного сына, принца Ориния — и не приходит в себя, лишь Камергерская палата сообщает взволнованной общественности, что король идет на поправку, но на публике появится не раньше, чем через три месяца.

У Генриха это продолжительное «помутнение» произошло в 1453 году и продолжалось больше года, до 1454. Естественно, что его окружение в это время наслаждалось властью. Особенно королева Маргарита. И… у Генриха в октябре 1453 года родился сын по имени Эдуард. Всем было очевидно, как дважды два, что больной король никак не мог зачать ребенка, королева попросту изменяет мужу. То же самое было очевидно и ивалисцам при рождении принца Ориния, и храмовник Вормав в Лионеле с удовольствием рассказывает Овелии: «Ходят слухи, что королева Рувелия не от короля младенца этого родила; сдается мне, что за тем стоит сам герцог Ларг — родной брат королевы.» Ориний был вполне нормальным, здоровым малышом. В условиях моей исторической аналогии — борьбы за регенство — он занял место самого Генриха VI: Ларг и Голтана устроили вокруг него ту же возню, что была устроена Глостером и Бофором вокруг маленького Генриха тридцатью годами ранее.

У Ондолия III есть одно важное отличие от Генриха VI. Ивалисский король умер в самом начале войны, в то время как Генрих VI, несмотря на всю свою слабость и приступы безумия, дожил аж до 1471 года — начала заключительной стадии Войны Роз. Он был не столько королем, сколько марионеткой, знаменем Ланкастеров, пытавшихся усадить его на престол; безумного монарха то свергали, то отпускали бродить по стране, то сажали в тюрьму, то снова восстанавливали во власти — как это сделал «делатель королей» Уорик в 1470 году. Но потом все тот же Уорик решил сделать ставку на другую фишку, и Генрих снова отправился в тюрьму — в подземелья Тауэра, где его 21 мая 1471 года и убили. Победивший в войне Роз Генрих VII Тюдор (Делита) потом не замедлил приписать это убийство Ричарду Глостеру (будущему королю Ричарду III), добавив еще одну гирю на весы Истории — против своего поверженного противника, о котором мы еще поговорим.

Сын же короля, принц Уэльский Эдуард, дожил аж до 1471 года, до битвы при Тьюксбери, в которой и погиб, не дожив и до восемнадцати лет. По слухам (как всегда, увековеченным Шекспиром), он пережил эту битву, но был убит после нее победителями-Йорками. Кому Генрих-Делита приписал это убийство — не надо и говорить.

Рувелия — королева Ивалиса, супруга короля Омдолия. Младшая сестра герцога Ларга. Вступила в брак двадцати лет от роду, родила трех сыновей, но двое из них умерли вскоре после рождения. Третий сын — принц Ориний — единственный, как считается, наследник престола. После смерти короля Рувелия почувствовала вкус к власти и безжалостно расправлялась со всеми, кто пытался ей возражать.

У Рувелии был абсолютно реальный прототип, женщина, сыгравшая в Войне Роз намного большую роль, чем ее игровое воплощение (которое даже не появляется в сюжетных сценах, а лишь упоминается в новостях). Ее звали Маргаритой Анжуйской, и она была вообще не англичанкой. Маргарита была дочерью короля Ренье I Неаполитанского (потомка того самого Иоанна II, что проиграл битву при Пуатье и попал к Черному Принцу в плен). Собственно говоря, титул этого короля был чисто номинальным — составлявшие его владения Сицилия и Неаполь находились в руках арагонцев (это было уже другое испанское королевство, площадью поменьше, зато с очень сильным флотом и большим влиянием в тогдашнем Средиземноморье), поэтому Маргарита жила при французском дворе. Однако она была все-таки принцессой; титул графини Анжуйской давал бы право ее потенциальному мужу претендовать на все те же анжуйские владения («Целамонию»), из-за которых разгорелась Столетняя война, а в силу близости Маргариты к французской королевской семье этот брак мог бы сыграть роль прекрасного рычага в заключении выгодного для англичан мира. Впрочем, мир все равно вышел проигрышным, Анжу Англия уже не вернула, а Маргариту французы спровадили в Англию безо всякого приданого — в итоге Генрих не получил вообще ничего, кроме жадной до власти жены, даже не знавшей английского языка. В игре об этом не говорится ничего, более того, королева Рувелия является сестрой влиятельного ивалисца — герцога Бестральда Ларга.

Маргарита родилась в 1430 году, то есть в 1445, когда она вышла замуж за Генриха VI, ей было всего пятнадцать лет. Поначалу французская принцесса большого влияния на политику иметь не могла, однако у нее были и свои сторонники и свои соперники. Маргарита, увы, никак не могла произвести на свет ребенка (и дело, скорее, было в ее муже-короле), поэтому наследником престола являлся весьма не юный, зато влиятельный герцог Хамфри Глостер, родной дядя короля и сам принц (он даже какое-то время был регентом). Если бы у короля до его смерти так и не родился сын, Глостер бы стал королем — поэтому он был злейшим врагом Маргариты. Как я говорил, Глостера сумели повалить, объявить изменником и посадить в тюрьму, где тот скоро и умер.

В игре, к сожалению, нет точного аналога Глостера — противники королевы скрываются под туманным наименованием «старые сенаторы». Старые сенаторы сами не могут претендовать на трон и потому выращивают потенциальному наследнику Рувелии-Маргариты альтернативу — принцессу Овелию Аткасуа, которой суждено сыграть столь важную роль в Войне Львов. Реальная принцесса Овелия — дочь короля Денамунды IV, то есть младшая сестра короля Денамунды — умерла сразу после рождения. Однако это, в сущности, никого не интересовало: партии противников королевы нужно было лишь наследница престола, которую можно было бы поднять на щит. На месте принцессы возникла какая-то неизвестная девочка («мы имени не знаем твоего и рода — ты можешь быть и лорда дочерью, и пастуха»), которая и фигурирует в игре как Овелия Аткасуа. Разумеется, у Рувелии-таки рождались дети. Двое старших детей умерли в младенчестве. Вормав заявляет, что их убили — отравили — «старые сенаторы». Однако в итоге у Рувелии все-таки рождается сын Ориний, о котором мы поговорим ниже, поэтому Овелию отсылают из игросского монастыря, где она училась вместе с Альмой и Тетой, в захолустную Орбонну.

После падения Глостера Маргарита начала чувствовать себя настоящей королевой и активно ввязалась в политику. В 1453 году, как я говорил выше, Генрих VI тяжело заболевает и впадает в кому; в игре, в отличие от реальной истории, эта болезнь заканчивается смертью короля, которая окончательно развязывает руки Рувелии-Маргарите. Впрочем, и живой слабоумный Генрих особой помехой Маргарите не являлся — он оказался лишь орудием, которым королева пользовалась для поддержания собственной власти от его имени.

Ну и Рувелия туда же. Со смертью короля Омдолия королева Рувелия взяла управление страной в свои руки. Все сановники, несогласные с ее политикой, были сняты со своих постов. Это коснулось и высших лиц страны. Престарелая королева-мать (то есть вдова Денамунды IV, мать Омдолия), осмелившаяся открыто критиковать Рувелию, была отправлена в ссылку в Бунаан (какую-то провинцию или город, более нигде в игре не упомянутую), где и умерла. В ее отравлении резонно подозревали Рувелию.

Однако к концу второго акта игры судьба Рувелии резко отходит от судьбы Маргариты. Если Маргарита на протяжении почти всей Войны Алой и Белой Розы остается во главе Ланкастеров, скрывается в Шотландии и Бретани, строит интриги, наносит удары, сама командует армией (было такое дело, хотя и недолгое) — то Рувелию ожидает крайне незавидная судьба. Подобно историческому Ричарду Йорку, подстрекаемый хитроумным Делитой Драксморд Голтана совершает вместе со своей армией головокружительный марш на столицу Ивалиса — Лесалию (то есть Лондон). И, собственно, на этом политическая роль Рувелии заканчивается раз и навсегда. Голтана арестовывает ее и перевозит в неприступную крепость Ветлу. Так королева и остается там до конца игры — ее брату Ларгу не удается взять Ветлу (в битве за эту крепость он и погибает), а триумф Делиты Хаэраля не сулит Рувелии ничего доброго.

Скорее всего, ее ожидала судьба исторической королевы Маргариты — после того, как та проиграла битву при Тьюксбери в 1471 году. Маргарита отправилась в Тауэр, где и просидела несколько лет. В 1475 году Эдуард IV выпустил ее и сослал на историческую родину — во Францию, в Анжу. Французский король Людовик XI назначил опальной королеве пенсию, но из скаредности выплаты задерживал, в итоге Маргарита так и умерла в 1482 году в нищете. Думается, что судьба Рувелии после воцарения Делиты была немногим более завидна.

Затравкой к Войне Роз и Войне Львов служит восстание — причем восстание антидворянского, антиправительственное, вооруженное вполне справедливыми требованиями человеческих прав, снижения налогов и феодального гнета. В Англии такое восстание возглавил бывший солдат и яркий оратор Джек Кэд. В Ивалисе — бывший солдат и столь же яркий оратор Виглаф Фоллес.

Я уже упоминал чуть выше крестьянские восстания среди бед, терзавших Англию и Ивалис — кроме войны, чумы, беззакония, коррупции и нищеты, которые, в общем-то, и были причиной этим самым восстаниям. Потеря французских земель больно ударила по английской экономике; налоги, стремясь обогнать безудержную инфляцию, взлетели до небес; дворяне захватывали землю и сгоняли с нее крестьян — в пятнадцатом веке это было еще не так страшно, как в шестнадцатом, когда «овцы съели людей», но удовольствия тоже было мало. Труд полукрепостных как на земле, так и на мануфактурах все больше напоминал рабский; суды были продажны и выносили приговор в пользу того, кто платил больше; на больших дорогах зверствовали банды то из согнанных с земли крестьян, то из бывших солдат, а то и сами дворяне, не исключая даже принцев — будущий король Генрих V в юности сам грабил проезжих купцов в окрестностях Лондона, и выглядело это, увы, отнюдь не так мило, как у Шекспира. Дворяне устраивали между собой маленькие войнушки, даже не выезжая за пределы Англии — вот, скажем, в 1453 году, до начала Войны Роз, Томас Эгремонт (наследник рода Перси) устроил самую настоящую военную кампанию против рода Невиллов, попытавшегося удачной женитьбой оттяпать земли Перси, и они провели даже настоящее сражение у местечка Хэуорт-Мур, где участвовало до тысячи солдат с каждой стороны. Никакой политической подоплеки в этом не было, была просто жажда наживы и полнейшее пренебрежение ко всем законам.

В общем, народ время от времени восставал — примерно каждые десять-пятнадцать лет. Причем не надо думать об этих восстаниях как о каких-то толпах деревенщин с вилами и косами (хотя и таких хватало) — там было полно бывших солдат с опытом участия в битвах Столетней войны, они часто были неплохо вооружены и бивали в поле королевскую армию. Кузнец Уолтер (Уот) Тайлер, например, был профессиональным солдатом и прошел через все крупнейшие битвы во Франции своего времени. Но это были именно что простолюдины, сильно потрепанные судьбой и озлобленные, а когда к воинским талантам добавлялись таланты ораторские, да искра попадала в сено в нужное время и в нужном месте — вспыхивало все. В 1381 году Уот Тайлер и талантливый проповедник Джон Болл привели к стенам Лондона больше ста тысяч человек из Эссекса и Кента. Столь крупных восстаний, как тайлеровское, в последующей английской истории уже не было, но это не значит, что народ перестал устраивать бунты. Бунтовали и в славные времена правления Генриха V. А вот когда при Генрихе VI Англия вообще стала проигрывать Столетюю войну, казна совсем опустела, а страну наводнили безработные солдаты — нужен был только подходящий руководитель для восстания. И он нашелся.

Кто такой Джек Кэд и откуда он взялся — известно мало. Известно, что он был ирландцем и вроде как суконщиком; подобно Уоту Тайлеру, Кэд был бывшим солдатом и сражался во Франции. Неизвестно, было ли это «Кэд» («бочонок») его настоящим именем. Будучи на пике славы, он присвоил себе фамилию Мортимер и выдавал себя (о, нередкий случай в истории крестьянских восстаний) за побочного сына графа Марчского, то есть родственника Ричарда Йоркского, Плантагенетов, Ланкастеров и самого короля. Кэд объявился в Кенте в 1450 году и будучи, очевидно, очень грамотным человеком, составил манифест под названием «Жалоба бедных граждан Кента». Жаловались, как всегда, на высокие налоги, чиновников-взяточников, беззаконие дворян и тому подобное. Воодушевленные кентцы двинулись с этим манифестом к Лондону, причем на всякий случай вооружившись чем попало. Правительство, сообразив, что на Лондон идет двадцатитысячная вооруженная толпа, бросило навстречу войска. Однако Кэд оказался недурным полководцем, и у местечка Сэвноукс королевские солдаты были разбиты, а люди Кэда вошли в Лондон. Лондонцы их приветствовали с энтузиазмом. Как всегда, начали открывать тюрьмы и грабить винные погреба; Кэд попытался осадить Тауэр, но потерпел неудачу. Самых осточертевших народу чиновников — государственного казначея и архиепископа Кентерберийского — убили и таскали их отрубленные головы по улицам.

Примерно в этот момент восстание и проиграло, потому что управлять пьяной толпой было нельзя, а к Лондону подходили верные правительству войска. Джек Кэд, поняв, что теряет контроль над восстанием, ринулся договариваться с королем, выбивая для себя и своих товарищей помилование. Влиятельные сановники такое помилование пообещали, и Кэд велел мятежникам разойтись. Однако парламент договора с Кэдом не признал, король приказал арестовать мятежника — в итоге Кэду пришлось чуть ли не в одиночестве спасаться из Лондона. Красивая, увековеченная Шекспиром легенда гласит, что некогда всемогущий вождь народного восстания в деревушке Хитфилд в Сассексе, умирая с голоду, влез в какой-то сад за яблоками и был убит хозяином сада — рыцарем по имени сэр Александр Айден. На самом деле сэр Айден, которого специально ради этого назначили шерифом Кента (предыдущего убили при Кэде), сознательно выследил и убил Кеда. На чем восстание и закончилось. Надо сказать, что королевское помилование все-таки сработало: хотя на лидеров восстания и устроили форменную охоту, очень скоро убив или арестовав их всех, рядовых его участников отпустили по домам: боязно было воевать с этой многотысячной толпой. Позже многие из этих восстававших при Кэде пассионариев сложили свои головы на фронтах Войны Роз.

Но вернемся же в Ивалис. Итак, в Пятидесятилетней войне воевал некто Виглаф Фоллес. Он, как гласят персоналии игры, командовал Мертвецами (Рыцари Смерти в другом переводе) — отрядом, сколоченным в самом конце войны и получившим такое название, видимо, отнюдь не за долгую продолжительность жизни бойцов в его рядах. Но сам Виглаф благополучно дожил до конца войны и даже успел мелькнуть при дворе герцога Ларга при самом ее окончании. Делита, когда впервые видит Виглафа, припоминает, что видел его в Игросском замке. Очевидно, Виглаф, подобно историческим Кэду и Тайлеру, был заслуженным солдатом — но, как говорится в самом начале игры, в казне не было средств хоть как-то вознаградить ему подобных. Виглафа просто вышвырнули на улицу.

Но у него остались его Мертвецы. Это были люди с довольно сомнительным прошлым. Густав Маргериф, как можно понять из их последнего диалога с Виглафом и информации в персоналиях, был чудом вынут Виглафом же из петли, грозившей ему за грабежи и изнасилования в ордалийских походах. Но это все были отчаянные вояки: сам Виглаф Фоллес, его сестра Милюда, Густав, Грагорос (Голагрос в другом переводе) — они ничего не умели толком, как воевать. И они подняли мятеж. В точности как Кэд, Виглаф оказался в нужном месте в нужное время: за его спиной оказались не одни Мертвецы, а тысячи «воров» и «разбойников» Бригады Смерти, воодушевленных пламенной агитацией, в первую очередь, брата и сестры Фоллесов. Вот эта-то армия начала колобродить по всему западному Ивалису, нещадно пугая власть предержащих — да так, что с учебы были сняты ученики военной академии в Галиланде и брошены прямо в бой.

Шансов у мятежников не было никаких. Что из себя представляют штурмуемые отрядом Рамзы оплоты Бригады, вроде «крысиной норы» в Зеклайской пустыне да «воровского форта» — полузатопленных руин на юге Галеона — в игре показано. Вооружена Бригада Смерти плохо, но идеология, как это часто бывает, все компенсирует. В уста даже рядового мечника Бригады Смерти, взятого в Дортере в плен отрядом Рамзы, вложены запоминающиеся упреки в адрес дворян-победителей, а уж Милюда и Виглаф добрую половины своего пребывания на экране — в первом акте игры — тратят на потрясающую по своей театральности риторику в лучших традициях «Жалобы бедных граждан Кента» настоящего Кэда: «Разве мы животные? Мы люди в той же степени, как вы! Какой вы в нас находите изъян?» Но все это движение в первом акте игры показано уже на излете; Виглаф, как и Кэд, уже не контролирует своих сторонников — подученный Дайседаргом Густав похищает маркиза Эльмдора (чье освобождение составляет интригу доброй половины первого акта), Грагорос хнычет и пытается спрятаться за спиной заложницы Теты, войска Нордена рубят мятежников в пропорции «3000 убито, 700 взято в плен», в итоге Виглаф, как и Кэд, вынужден спасаться бегством. Он исчезает в битве у мельницы, а у Зикдена уже не появляется — Зальбагу лишь докладывают, что человека, похожего на Виглафа, видели где-то на горных тропах. Причем бывшие мятежники, как и в английской истории, разбегаются кто куда — начиная со второго акта, в обычных стычках с монстрами можно встретить и противников-людей — в зеленых плащах. Очевидно, что это бывшие сподвижники Виглафа.

Я упомянул в предыдущем параграфе некоего Ричарда Йоркского. Кто это такой? А это был герцог, причем едва ли не самый могущественный и влиятельный в стране, причем родственник короля, причем, если вдуматься, имеющий больше прав на престол, чем сам король. Дело в том, что Йорки по мужской линии были потомками Эдмунда Лэнгли, герцога Йоркского (отсюда их название), а это был ЧЕТВЕРТЫЙ сын короля Эдуарда III. А по женской линии Мортимеров, графов Марчских (за потомка которых выдавал себя Джек Кэд) они были потомками ВТОРОГО сына Эдуарда III. Генрих же VI был потомком ТРЕТЬЕГО сына Эдуарда III, Джона Гонта. Если бы дело было во Франции, где действовал Салический закон, то для Йорков учитывалось лишь происхождение от четвертого сына, то есть они имели бы меньше прав на престол. Но дело было в Англии, а значит, потомки второго сына (пусть и по женской линии) имели больше прав, чем потомки третьего. Поэтому Генрих IV, узурпировавший власть, держал графов Марчских под стражей, потому что они могли его обоснованно свергнуть и сами стать королями.

В 1415 году наследник Йорков граф Кембридж, женатый как раз на сестре графа Марчского, устроил заговор с целью возвести последнего на престол. Сам граф Марчский пришел в ужас и донес обо всем королю, Кембриджа казнили. Однако у него остался сын Ричард, наследник и Йорков и Марчей. Вот это и был наш Ричард Йоркский. Его, конечно, старались держать подальше от трона — Ричард много лет провел в должности вице-короля Ирландии. Однако, когда в 1450 году запахло жареным — война была фактически проиграна, а Джек Кэд устроил свой мятеж — Ричард понял, что пора ринуться в большую политику. И он правда примчался в Лондон и развил бурную деятельность: встретился с королем (в тот момент находящимся в ясном сознании), выступал в парламенте, обличал предателей, проигравших Столетнюю войну; у него быстро образовалась партия приверженцев (тут подсуетился еще и шурин Ричарда Йоркского — Ричард Невилл, более известный под именем Уорик), требующая изгнать влиятельного герцога Сомерсета (сторонника королевы) и провозгласить Ричарда наследником бездетного и явно доживающего последние годы короля. Тут у больного Генриха родился сын Эдуард, а сам король впал в кому. Йоркисты пошли в атаку. Ричард выиграл: его назначили протектором королевства, то есть регентом. Сомерсета заточили в Тауэр.

Если бы король умер, Война Роз могла и не начаться. Но в конце 1454 года Генрих пришел в себя и снова вернулся к власти — Ричарду была дана отставка, Сомерсета выпустили. Партия королевы восстановила свои позиции. Ричарду Йоркскому осталось лишь взяться за оружие и силой вбить в голову Сомерсета представление о его, Ричарда, правах на престол. Пока что война по масшабам ненамного превосходила склоки Перси с Невиллами (поэтому, видимо, и не все поняли, то это начало каких-то больших событий) — Ричард привел к Сент-Олбенсу три тысячи человек, Сомерсет — две. Ричард — его войсками командовал Уорик — победил, было убито всего 120 человек, включая, однако, Сомерсета. Король снова впал в кому, Ричарда снова объявили протектором…

Реально в последующие лет пять никакой войны не было. Королева прикармливала одних баронов, Ричард других, Перси с Невиллами вели свою войнушку, как и прежде. Баронов надо было прикармливать, поскольку старой рыцарской системы уже лет двести как не существовало — мелкие рыцари присягали не как прежде, королю, а крупным феодалам-соседям. Когда положение крупного феодала рушилось, принесшие ему обязательства рыцари перебегали к другому — именно об этом в игре говорит Аргас, рассказывая историю своего рода: когда его деда объявили изменником (вполне справедливо), король отнял владения отца Аргаса, и от них отступились все рыцари, в результате чего Аргас и оказался третьестепенным оруженосцем в свите маркиза Эльмдора, хотя его семья «когда-то славилась, как Беоульвы». Вот так и Ричард Йорк как-то обнаружил, что его уже, в сущности, никто не поддерживает — ему пришлось бежать обратно в Ирландию, а Уорику — в Кале.

О Драксморде Голтане известно не очень много. Он был правителем Зельтении, двоюродным братом короля — то есть его отец был родным братом короля Денамунды IV, а дед, собственно, и был Денамунда II — то есть непосредственные права на престол у Голтаны были. В Пятидесятилетней войне герцог Голтана отличился как хороший полководец. Показанный в начале третьего акта совет у Голтаны показывает вполне адекватную картину прений «ястребов» и «голубей» — Бланша и Орландо; при этом агрессивно настроенный Голтана заставляет «голубя» Сида Орландо замолчать, высказавшись в духе: «Второй раз я это повторять не буду. Ежели кому-то на борту не нравится курс судна, что задан рулевым — дорога за борт! Сомнений в верности моих деяний я не потерплю!». Он, правда, при всей суровости несколько наивен и легко поддается влиянию Делиты, манипулирующего герцогом, принуждающего к решительным шагам в ходе войны и руками Голтаны ловко устраняющего конкурента — того же Громовержца Сида.

Ланкастеры было сочли, что выиграли, но рановато, потому что на самом деле особых сил у них не было, а правителями они были никакущими. Кровавый террор против йоркистов, коррупция и повышение налогов сделали правительство непопулярным. Ричард и Уорик сговорились, Уорик высадился с верными войсками в Англии и устроил марш-бросок на Лондон. И взял его для Ричарда Йоркского, черт возьми! Без всякого боя! К его отряду присоединился архиепископ и весь Кент (не забывший еще Джека Кэда, да, пожалуй, и Тайлера), и в открытые лондонские ворота Уорик вошел как триумфатор во главе тридцатитысячной толпы (хотя на момент высадки у него было едва ли две тысячи солдат). Короля в это время в столице не было, немногочисленных лордов-ланкастерцев сами горожане осадили в Тауэре, и через пару дней лорды сдались, поскольку оружие у них было, а вот еды — нет. Когда в сентябре 1460 года в Лондон приехал Ричард Йорк — столица лежала у его ног.

И вот этот-то марш на столицу и объединяет Голтану с Ричардом, а Делиту с Уориком. Потому что они предприняли именно такой марш из крепости Ветлы на столицу Лесалию в конце второго акта игры. Помните, я говорил, что Делита убил министра Гервана? Так вот, сразу за этим Делита — какой-то совершенно неизвестный рыцарь, непонятно откуда взявшийся — словно могущественный Уорик, требует от Голтаны совершить марш на город Лесалию, страницу королевства — и Голтана совершает этот марш! Войска Зюйдена — надо думать, Паршивые Овцы с Делитой во главе впереди их — входят в Лесалию, королева арестована и перевезена в Ветлу, Голтана провозглашен регентом и метит в короли. Не знаю, сидели ли какие-то сторонники Ларга в местной крепости с оружием и без еды — может, и сидели. Важно то, что внезапным марш-броском столица была взята. И тут же разница, о которой я говорил: в игре королеву арестовали. В реальности же вход Уорика в Лондон застал ее за пределами столицы, и Маргарита, прихватив Генриха, ринулась в Шотландию — собирать верные Ланкастерам войска. В игре на Лесалию двинулся брат Рувелии, Ларг, со всем своим Норденом.

Потом, между вторым и третьим актом в игре произошла Гальфавийская битва, отличивашаяся жуткими потерями — 40 000 человек в обеих армиях. Ланкастеры и Йорки тоже сошлись в битве — у Уэйкфилда (а это были собственные владения Йорка) в том же 1460 году, 30 декабря. В игре не говорится, кто выиграл битву у Гальфавии, но, поскольку Рамза застает Зальбага Беоульва победителем в Лесалии и устраивает с ним глупейший разговор на тему «Брат, ты можешь ли остановить войну? Я чувствую, что рука чужая водит всеми нами…», выиграл явно Ларг. И да, в реальной истории войска королевы выиграли битву, отбив, кстати, у йоркистов бедного короля Генриха VI.

И тут одно но. Ричард Йоркский был убит в бою. И его отрубленную голову увенчали бумажной короной. Но война продолжилась, поскольку был жив Уорик и были живы дети Ричарда Йорка — Эдуард и Ричард-младший. Они, пока королева препиралась с королем, не желавшим кровопролития в Лондоне, ухитрились быстро сколотить новую армию; Эдуард предусмотрительно короновался под именем Эдуарда IV, и в битве у Таутона в 1461 году они взяли реванш. Королева бежала на континет; Эдуард утвердился на троне уже надежно. Победа была за Йорками. Но Война Роз была далеко не закончена. Во-первых, королева Маргарита и поддерживающие ее бароны были недобиты. Во-вторых, «делатель королей» Уорик лелеял собственные амбиции. В-третьих, у Эдуарда был младший брат Ричард, которому тоже было суждено войти в историю.

Говоря о младшем Ричарде Йоркском, успевшим, в отличие от отца, действительно побыть королем — под именем Ричарда III — надо тут же обмолвиться, что мы имеем дело не столько с реальной исторической личностью, а с нещадно политым черной краской историческим мифом. Оно и понятно: историю писали при Генрихе VII ака Делите и его потомках, и его поверженного противника нужно было окончательно изничтожить, чтобы сделать права на трон Генри Тюдора более весомыми. Поскольку у Ричарда их было, поболее. Исторический Ричард не был ни горбат, ни сухорук (одно плечо у него было, правда, несколько выше другого и мышцы на правой руке исключительно развиты), был великолепным бойцом, очень хорошим военачальником и администратором и, конечно, не совершал большей части тех преступлений, которые ему приписали Генрих и его потомки.

Итак, при поддержке Уорика выиграл старший сын Ричарда, Эдуард Йорк (кстати: красавец под два метра ростом и большой охотник до женского пола) — ну и стал королем под именем Эдуард IV. Младшие братья, Джордж и Ричард, получили титулы герцогов Кларенса и Глостера соответственно. Эдуард поцарствовал-поцарствовал, но потом Уорик перешел к Ланкастерам (то есть Маргарите), перетянул на ту же сторону Джорджа Кларенса (Уорику он приходился зятем), и вместе они разбили Эдуарда, посадив на трон опять Генриха VI. Эдуард (пересидев в плену), бежал вместе с Ричардом в Бургундию. Уорик начал строить планы вторжения; бургундский герцог Карл Лысый предпочел дать братьям Йоркам солдат и денег на собственное вторжение, уже в Англию. Джордж Кларенс, оценив расстановку сил, бросил Уорика и присоединился к братьям. В 1471 году в битве у Барнета оставшегося в одиночестве Уорика разбили, потом у Тьюксбери добили и ланкастерцев (причем тогда погиб и Эдуард Уэльский, сын Карла VI), а Эдуард снова сел на трон. Ричард стал его главным советником. Кларенс какое-то время побыл у них в фаворе, но потом его обвинили в государственной измене и заключили в Тауэр, где вскорости и был тихо казнен. Согласно Шекспиру — утоплен в бочке с мальвазией. Потом, в 1483 году, умер и Эдуард, и вот тут-то воспрянул Ричард.

То есть воспрянул он не сразу, потому что у Эдуарда были дети, опять же Эдвард и опять же Ричард (ну вот так негусто было у Ланкастеров с именами) и, кстати, дочь Елизавета, которой никто не заинтересовался, а зря. Вот двенадцатилетнего Эдуарда и короновали как Эдуарда V. Но правил он недолго, потому что опять возникли вопросы с отцовством, но уже иного свойства, чем в истории с сыном Генриха VI. Государственный совет подкопался под интрижки покойного короля-бабника и объявил его брак с Елизаветой Вудвилл (чья семья была довольно крепко замешана в предыдушей истории с Уориком и Кларенсом, но мы об этом здесь не будем) незаконным. Принцев сплавили опять же в Тауэр, где оба и сгинули. Имел ли отношение к этому делу Ричард — дело сомнительное, но теперь он оказался единственным кандидатом на трон. И короновался. Царствовал он недолго, потому что до конца Войны Роз осталась всего одна сцена. В 1485 году на политической сцене возник Генри Тюдор, который блестяще разбил Ричарда при Босворте. Ричард еще успел покричать перед смертью «Полцарства за коня!» (по Шекспиру) и «Измена! Измена!» (на самом деле) и пал на поле боя.

Так вот, хотя Ричард едва ли был виноват что в убийстве Кларенса, что в убийстве детей-принцев (впрочем, невероятно ему выгодном), что якобы имевшем место после битвы при Тьюксбери убийстве Эдуарда Уэльского, что в смерти короля Эдуарда IV (два последних обвинения уж совсем явно высосаны из пальца) и даже самого Генриха VI — все эти преступления приписали ему. А Шекспир их обессмертил и вообще нарисовал такой демонический образ убийцы, предателя и интригана Ричарда, что сам бы Маккьявелли заплакал.

Но вернемся к нашим ивалисам. Сколь это ни покажется странным, образ Ричарда III в игре предпочтительнее искать не на стороне голтанцев-йоркистов, а на стороне ларгианцев-ланкастеров. Если у герцога Голтаны и была семья и взрослые дети, в игре она не появляется. А вот в лагере его противников есть весьма привлекательная фигура, которой хотелось бы найти место в общей мозаике: Дайседарг Беоульв, старший брат Рамзы, умный и беспринципный гений-манипулятор, стоящий на самом деле за хитрыми планами Ларга. И, да, оказавшийся последним политическим противником Делиты-Тюдора.

Дайседарг не воюет практически, хотя и показан в единственной битве с ним как сильный и умелый воин. Он по большей части сидит в кабинете Игросского замка, пьет вино и плетет интриги: похищение маркиза Эльмдорского… похищение принцессы Овелии… приказ убить собственного брата — Рамзу… вручение спасенной Овелии в руки кардинала Делакруа… неожиданное, из-за спины, убийство доверявшего ему Ларга… в общем, темный ужас. Причем его же собственный брат Зальбаг раскапывает и сговор Дайседарга с Храмовниками, и более старое преступление в лучших шекспировских традициях — отравление собственного отца, Барбанеса Беоульва, ради скорейшего получения титула и наследства (хотя и самого Зальбага не обделили). Дайседарга в короне мы не увидели — не успел короноваться, вестимо. Но кабы успел? Он ведь убил Ларга именно ради трона. За смертью Ларга и Голтаны в конце третьего акта игры особых кандидатов на трон, кроме Дайседарга, и не просматривалось — ну разве что Делита, который после смерти Голтаны и бегства Громовержца Сида возглавил воинство Черного Льва. Потому-то Дайседарг и заявил храмовнику Рофелю, что хочет воевать дальше. И если бы Делита дал ему, как Генри Тюдор Ричарду, поцарствовать годика полтора-два, сходство с Ричардом III было бы сиамским.

И да, вроде бы и не сказано нигде, что Дайседарг горбат, но уж очень забавный у него воротник — экая подушка на спине и плечах. И ходит он мало — чаще стоит или сидит; хотя — как и исторический Ричард — орудует мечом отменно.

Вас не смутило, что я столько раз назвал имя Уорик и даже толком не рассказал, кто это такой? Ну, самого интересного человека Войны Роз я оставил напоследок.

Ричард Невилл, граф Уорик, родился в 1428 году. Невиллы, как я неоднократно говорил выше, были одним из самых богатых, могущественных и близких к трону родов Англии (ну примерно как наш Рамза — родился сразу богатым, могущественным и знаменитым) — и они в своей вражде с родом Перси еще до начала Войны Роз не гнушались военной силы. Невиллы вели еще одну земельную свару с герцогом Сомерсетом (там, к счастью, обходилось без больших боев), поэтому Уорик стал дружить с Ричардом Йоркским, который был врагом Сомерсета. После некоторых пертурбаций (король впал в кому — Ричард возвысился, король вышел из комы — возвысился Сомерсет) Ричарда Йорка вместе с Уориком спровадили. Потом у Сент-Олбенса Ричард, Уорик и граф Солсбери, вооружившие на троих целую армию, разбили королевское войско, и Ричард снова стал протектором (регентом). На его сторонников, конечно, посыпался золотой дождь подарков и должностей, Уорика назначили «капитаном Кале». А в Кале стояла самая большая английская армия, ибо хоть Столетняя война и закончилась, французы точили на Кале зуб. А кто командовал Кале — командовал и этой армией. Хотя королева всячески урезала Уорику финансирование, он сумел успешно отразить нападения на Англию французского, кастильского (о! Романда!) и ганзейского флотов. Очевидно, что Уорик на этом посту всячески мозолил глаза короне, поэтому его наконец заменили Сомерсетом-младшим. Уорик ринулся в Ирландию сговариваться с Ричардом — и, как я уже рассказывал, высадился в 1460 на английском побережье, с верными солдатами и восторженной толпой кентцев прошел к Лондону и занял его. Как Делита Лесалию.

У Нортгемптона Уорик захватил короля и заставил его лишить собственного сына — Эдуарда Уэльского (который как бы наш принц Ориний) — права на престол. Но потом Ричард Йоркский проиграл битву у Уэйкфилда, где и погиб, и Уорик, взяв у Таутона реванш и короновав уже другого Эдуарда — Эдварда Йорка, сына Ричарда, оказался самым могущественным человеком в стране. Достаточно сказать, что губернатор французского Абвиля в это самое время писал Людовику XI: «У англичан два правителя: один мосье де Уорик, а имя второго я забыл». Уорик начал тяготиться королем — женолюбцем и алкоголиком; король начал тяготиться Уориком, так что в итоге неудивительно, что Уорик составил заговор, о котором я вообще-то уже писал выше. Вышло так: была попытка ланкастерского вторжения из Франции (отбита), несколько мелких восстаний (подавлены) и мятеж самого Уорика, к которому прибился брат короля — герцог Кларенс — и ланкастерские лорды, так что «делатель королей» оказался уже на стороне Алой Розы. Что он и подкрепил, усадив на трон старого и безумного Генриха VI, которого сам же до того и сверг. Уорик некоторое время поцарствовал, а потом Кларенс перебежал обратно к братьям, те собрали силы, высадились в Англии, разбили Уорика при Барнете. В этой-то битве он и погиб.

Теперь же перейдем к Генри Тюдору. Ну, откуда взялся наш победитель в Войне Роз? Дед Генри Тюдора, не очень знатный валлиец Оуэн Тюдор, в свое время очень выгодно женился на вдове Генриха V Екатерине Валуа (у которой служил постельничим), так что их сын Эдмунд приходился королю Генриху VI сводным братом — что, впрочем, ни на миллиметр не приближало его к престолу. Эдмунд женился на Маргарите Бофор, а Маргарита Бофор была внучкой Джона Бофора, сына уже упоминавшегося Джона Гонта и, следовательно, праправнучкой Эдуарда III. Правда, к трону Тюдоры опять же не приблизились, потому что Джон Бофор был незаконным сыном, а его отец Джон Гонт, вообще говоря, тоже (что в свое время не помешало другому сыну Гонта, Генри Болингброку, усесться на английский трон, о чем я уже рассказывал). Короче, до трона Тюдорам было как до луны.

И, в общем-то, родившийся в 1457 году Генри Тюдор всю жизнь только и бегал от йоркистов — когда в 1471 на трон в очередной раз сел Эдуард IV, Генри бежал во Францию, в Бретань, где и просидел в качестве почетного пленника герцога Франциска II до 1483 года, когда о нем вспомнили. Точнее, его начал продвигать в короли его отчим-ланкастерец, лорд Томас Стэнли, носивший, кстати, потрясающий титул короля Мэна (королевства такого не было, а титул был). Сказано — сделано: Франциск II дал, как водится, солдат и денег, герцог Томас Бэкингем развел интриги в Англии, и Генри был готов устроить высадку десанта, что за последние сто лет делали не раз. Однако контрразведка Ричарда III работала хорошо, и Бэкингему, недолго думая, отрубили голову, а Генри Тюдор вернулся в Бретань несолоно хлебавши. Но, раз уж взялся за гуж — в 1485 году Генри повторил попытку, теперь уже и правда высадился в Англии и в битве при Босфорте 22 августа поставил Ричарду шах и мат.

Ну какие права были у этого бретонского сидельца, потомка вторых мужей да незаконных сыновей, на престол? У его матери, Маргариты Бофор, их и то больше было — но ее никто уже и не спрашивал. Короновался Генри еще холостяком — потому что не хотел, чтобы его детей потом спровадили тем же макаром, каким спровадили детей Эдуарда IV. Но помолвка с Елизаветой Йорк, дочерью Эдуарда IV, была делом уже решенным. В 1486 году они обвенчались, объединив, таким образом, алую и белую розы, и жили, хм, долго и счастливо. Елизавета умерла лишь в 1503 году, заразившись после родов; Генрих VII пережил ее на семь лет. Ну хотя бы их сын стал одним из самых известных и могущественных королей Англии — Генрихом VIII.

Делита Хаэраль — личность в своем роде тоже очень интересная. Его с сестрой Тетой родители были самыми заурядными крестьянами, умершими от чумы. А теперь следите за руками: маршал Барбанес Беоульв, отец Дайседарга, Зальбага и Рамзы, делает что? Ага, отправляет крестьянского сына в престижную военную академию, преодолев сопротивление ректора, а крестьянскую дочку — в школу для благородных девиц. Обоих — вместе со своими собственными младшими детьми. С какой радости, собственно? А уж не его ли это незаконнорожденные дети? (Рамза, правда, как раз бастард, но его Барбанес признает сыном, а вот Делиту — нет.) И во время мятежа Бригады Смерти Делита ныкается у Рамзы чуть не в оруженосцах, пока взрыв форта Зикден их не разлучает. Впрочем, Делита, даже разодевшись в рыцарские доспехи, о Барбанесе не вспоминает — хотя превосходно помнит, «как твой отец учил нас играть на свистульках». Ему, впрочем, и невыгодно упоминать о ларгианцах Беоульвах в Голтанском стане. Он вообще о себе молчит, прикрываясь для Голтаны какими-то совершенно посторонними именами и названиями вроде «его командира» барона Гримса, якобы отдавшего Делите приказ предотвратить похищение Овелии (а Гримс недавно пал в бою, так что и опровергнуть некому) и отряда гримсовых Паршивых Овец, к которому Делита якобы принадлежит. Причем Делите потом дают под командование этих самых Паршивых Овец (которые, скорее всего, видят своего «товарища» в первый раз).

Собственно говоря, за свержением королевы стоял именно Делита — именно он при первом своем появлении объявил королеву (а не Ларга) виновницей истории с похищением Овелии Аткасуа. Зачем ему это надо было? Разумеется, занять надежное место при дворе Голтаны. Ларг-то был далеко, а вот королева — довольно близко. Тут мы должны обратить внимание на убитого Делитой министра Гервана. Парадоксально, что Делита, огульно обвинив Гервана в связи с королевой и похищении Овелии (ирония в том, что принцессу похитил сам Делита), закалывает сановника на глазах у всего остального двора Голтаны и самого герцога — и никто не вступается за бедного Гервана; более того, Делита оказывается в милости у Голтаны. О Герване даже никто не вспоминает. Похоже на то, что Герван действительно был связан с королевой и об этом знали все, включая Делиту. Это была очень удобная для него фигура: в связях Гервана с королевой и, следовательно, Ларгом Голтанцы не сомневались, поэтому убить его на пике накала антиларговских страстей можно было безбоязненно, а все темные дела, связанные с похищением принцессы, оставалось спокойно списать на покойника.

Делита делает у Голтаны головокружительную карьеру — от никому неизвестного рыцаря до преемника герцога Голтаны и, собственно, короля. Он интригует, плетет заговоры, встречается с Храмовниками и Делакруа, воюет с не доверяющим ему Сидом Орландо и ухитряется-таки повалить престарелого соперника-тяжеловеса, обвинив в измене. Влюбляет в себя Овелию и женится на ней. И становится королем — имея на трон ровно нулевые права.

Ну, кто он, главный герой Войны Львов? В виде великого воина и манипулятора, шастающего от Белого Льва к Черному, подстрекающего герцогов к войне, берущего столицы, организующего оборону крепостей, низвергающего конкурентов, предающего своего благодетеля и усаживающегося на его место — Ричард Невилл Уорик, кто же еще. В виде короля, подводящего черту под гражданской войной и ставшего основателем новой династии, чьим правлением начинаются десятилетия мира и покоя — Генрих VII Тюдор.

И все же напоследок скажу, что относиться ко всему сказанному выше надо не слишком серьезно. Все элементы реальной истории, внесенные Ясуми Мацуно в сюжетную канву игры — не более чем обрамление оригинального сюжета. Говоря о Войне Роз применительно к Войне Львов, мы руководствуемся всякого рода новостями в барах, диалогами героев о политике, чуть ли не половина упомянутых персонажей появляется в игре очень редко или не появляется вообще. Сюжет игры ведь построен все-таки вокруг истории жизни Рамзы Беоульва; вокруг похищения вымышленной принцессы Овелии; похищения Альмы герцогом Баррингтоном и попыток обменять ее на древнее писание Гермоника; попыток Храмовников собрать Зодиак Храбрых и возвращения на землю Св. Айоры. И все-таки… все-таки Война Алой и Белой розы здесь очень даже причем.

Я благодарю mahayra за то, что он не поленился перечитать статью перед опубликованием и указать мне на пару-тройку мелких, но обидных ошибок.

• О.Голдсмит, «История Англии от нашествия Юлия Цезаря до смерти Георга II»
• С.Черчилль, «Рождение Британии»
• В.Штокмар, «История Англии в Средние века»
• В.Устинов, «Столетняя война и Войны Роз»
• Н.Басовская, «Столетняя война: леопард против лилии»
• У.Шекспир, Полное собрание сочинений в 8 томах, т.1
• RevenantThings, Final Fantasy Tactics: The War of the Lions — Game Script
• Tsogtsaihan Baatar, Final Fantasy Tactics: Complete Game Script
• Sugnuf, Final Fantasy Tactics: A translation (and story guide)
• Chira-chira, Moonchan, Final Fantasy Tactics, English fan-compiled ultimania
• Demilich, «Война Льва»
• Xronist, Final Fantasy Tactics, сценарий.